Мещёра

Ника поползла дальше. Скоро каменный потолок пропал, но в луче фонаря, который Ника так и сжимала в руке, опять промелькнули волосатые лапы. Услышав тихий свист прямо над собой, Ника перекатилась на спину и махнула серпом. Серая голова отделилась от тела и вилком гнилой капусты с глухим стуком покатилась по полу. А тело попыталось схватить Нику за горло, но она успела увернуться.

Вскочила, сделала пару шагов и обнаружила прямо перед собой обрыв. В луче фонаря зияла пустота, стопы затормозили у края. Свет выхватывал высокие каменные своды, пещера была просторной настолько, что до противоположной стороны свет вообще не доставал. А внизу плескалась вода.

Ника обернулась. Бежать больше некуда. Из этого зала только два выхода, один перекрыт зеленоватыми мертвяками, другой — огромной крадущейся зверюгой. Двумя зверюгами. И третья на подходе.

Ника металась по обрыву, но все пути были отрезаны. Внизу в воде мелькнуло что-то светлое. Ника присмотрелась и поняла, что под водой находился человек. И не один. Множество людей в тёмной одежде будто левитировали, покачиваясь под поверхностью воды и глядя вверх.

Или вниз, или Нику разорвут. На части. Просто потому, что не та.

Ника резко вдохнула и, не дав себе времени хоть что-то обдумать, прыгнула с обрыва, сжавшись в воздухе в комок. Громкий всплеск, погружение. Ника попыталась всплыть на поверхность, но её крепко обхватили за лодыжку и потянули вниз. Сколько она ни барахталась, высвободиться не получилось — её тянуло всё глубже, кругом гулко журчала вода, давя на барабанные перепонки, в голове шумело, глаза не открывались. Главное — не дышать, чтобы не захлебнуться.

Нику куда-то тянуло, переворачивало, перекручивало, кидало из стороны в сторону. Тело устало бороться и расслабилось. Ещё миг — и в лёгкие пойдёт вода, а там — конец.

Ногу отпустило. Кто-то взял Нику за пояс и снова куда-то потянул. Шум стал стихать, и Нику вытолкнуло на поверхность. Глаза ослепило, воздух рывком пошёл в лёгкие. Но тело ещё не поняло, что кислород снова поступал, Ника вообще не чувствовала ни рук, ни ног, даже барахтаться не могла. И снова ушла под воду.

И её снова вытянули. Повернули спиной вниз и потащили. Ника всё не могла пошевелиться, только глотала воздух и смотрела на розовеющее небо. По спине заскребло дно.

Ника только и смогла, что повернуть голову на шаги, шлёпающие по воде. Человек в мокром чёрном одеянии прошёл мимо и стал погружаться в алую воду. Над поверхностью виднелось несколько голов, все с бородами. В памяти проплыли каике-то образы из рассказов о расстрелах.

Тот, что помог Нике, пошёл в воду по шею, потом совсем исчез. И остальные погрузились следом за ним.

Ника так и лежала на чём-то твёрдом и холодном, слушая плеск вокруг и наблюдая, как небо из тёмно-синего становилось фиолетовым, потом лиловым и, наконец, красным. Чувствительность не возвращалась, думать не хотелось.

Но потом всё-таки появился тоненький голосок, гнусавый и нудный. Он зудел, что сейчас конец октября, а она лежит в воде. Так и переохладиться недолго.

Хоть бы кто-нибудь перевернуться помог. Но помощь не пришла, и Ника заставила себя перекатиться на бок. Дождалась, пока кружащийся мир остановился, села. Снова подождала, пока всё встанет на место. Встала на четвереньки и поползла.

Знакомая ива плавно покачивала длинными кудрявыми ветвями, достающими до воды. Ника добралась до чистого озерца и заползла в него по шею. Из-за потери чувствительности вода не обжигала холодом. Ника промыла раны на руках и лице и даже понаблюдала, как алая вода, которой пропиталась одежда, плавными потоками расходилась в чистой родниковой.

Пора вылезать. А куда дальше? Но здесь, наверное, недалеко уже и до посёлка. Только вот она вся мокрая, а так и замёрзнуть недолго. Костёр бы развести…

Услышав приближающийся звук мотора, Ника стала спешно осматриваться. Ива, точно. Барахтаясь и перебирая ногами по каменистому дну, Ника добралась до ивы, пролезла между ветвями и, чтобы не сидеть в ледяной воде, забралась на камень.

Урчание мотора стало громче, и сквозь колыхающиеся ветви Ника рассмотрела, как к кромке источника подкатил отечественный внедорожник цвета хаки. Из него выбрались священник из Красных Серпов с небольшим чемоданчиком и участковый в камуфляже.

— Ну, ты давай тут, — сказал участковый, потягиваясь, — а я пока покемарю. А потом — к затону. Удочки в багажнике.

— Угу, — промычал священник, распаковывая чемоданчик. Он установил у воды складной столик и теперь расставлял на нём какую-то церковную утварь, которую Ника из-за ветвей ивы не могла рассмотреть.

Участковый, подойдя к воде, широко зевнул и почесался пониже спины, чем заслужил хмурый взгляд отца Александра.

— Ладно, ладно, — примирительно сказал полицейский. — Давай служи эту свою…

— Панихиду, — подсказал батюшка, возясь с позвякивающей чашечкой.

— Ну да. — И участковый снова потянулся.