Мешок с шариками

Это естественным образом подводит нас к другому вопросу: есть ли сегодня риск возрождения антисемитизма во Франции? Опасаться ли нам его в будущем? Неизбежный вопрос… и я добавляю: извечный вопрос. Если мы пройдёмся по истории иудаизма со времен Средневековья, то увидим, что всякий раз, когда руководителям какой-либо страны зачем-то требовался козёл отпущения, эта роль доставалась именно евреям. Это было удобно и не требовало никаких расходов. Христиане считали евреев «богоубийцами», то есть ответственными за распятие Иисуса Христа. Кроме того, евреи были в меньшинстве и не имели защиты, и потому пострадали от права сильнейшего, как во времена Крестовых походов и инквизиции.

После Освобождения и осознания масштабов Холокоста считалось, что с антисемитизмом окончательно покончено. Но ничего подобного не произошло. Польских евреев, выживших в лагерях смерти, ждал ужасный финал: несмотря на то, что еврейская община в Польше была практически полностью истреблена, там в настоящее время возрождается антисемитизм. Все могли видеть телепередачу, где показали прохожих в большом польском городе, обвиняющих во всех бедах своей страны евреев и убеждённых в том, что они и сейчас вездесущи, но скрываются под чужими именами! И я говорю и настаиваю на том, что если Освенцим был создан именно в Польше, это было делом случая лишь отчасти.

Поэтому я считаю, что мы должны быть бдительными. Антисемитизм может распространяться очень быстро, мы видели это в 1933–1939 годах. Тогда официальный и открытый нацистский антисемитизм был всем очевиден, и, однако, Франция ничего не предприняла, чтобы сдержать его. Результат нам известен…

Если бы сегодня Франция в очередной раз пережила серьёзный экономический кризис с пятью-шестью миллионами безработных, то это, я думаю, сыграло бы на руку тем, кто проповедует ксенофобию, расизм и, конечно, антисемитизм. Незадолго до начала войны в Персидском заливе я как-то остановился перед газетным киоском на площади Виктора Гюго в XVI округе Парижа. И увидел выставленный на витрине еженедельник, название которого уже не помню, чего нельзя сказать о заголовке на обложке. Он гласил: «Кто хочет войны? Евреи и арабы». Продавец газет, с которым я поделился своим удивлением, резонно возразил мне, что у нас демократия и что никто не обязан покупать этот выпуск, который, как он добавил, расходится очень хорошо. И что я был единственным, кто заметил ему, что такой заголовок призывает к расовой дискриминации и оскорбляет людей, достойных этого названия.

Но что значит быть евреем? Это ещё одна часто повторяющаяся тема. Что это значит для меня? И горжусь ли я тем, что я еврей?

Я часто слышал, как некоторые евреи говорили в беседах с неевреями: «Я еврей и горжусь этим». Это не должно быть истолковано как некая провокация. Наоборот, следует постараться лучше понять, что стоит за этой гордостью, которую на протяжении тысячелетий так часто попирали. Так было со времён существования еврейской диаспоры. И когда давление уменьшается, эти люди снова обретают своё достоинство и свою человеческую гордость. Что касается меня, то, не будучи ни в коей мере «стыдящимся» евреем, я в то же время далёк от того, чтобы как-то особенно гордиться своим происхождением. Я есть то, что я есть, и я утверждаю себя в этом качестве. Каждый человек должен признать, что он обязан своим появлением на земле только величайшей и счастливейшей из случайностей – взаимной любви. Я искренне верю, что человек, какой бы религии он ни был, должен гордиться только теми великими делами, которые он лично совершает на благо человечества. Придерживаясь этого правила, мы будем полны смирения. Так что давайте просто попробуем вести себя в жизни по-человечески, что само по себе уже непросто, но при некотором желании вполне возможно.

А сейчас я скажу вам, что значит для меня быть евреем в двадцатом веке, во Франции или где-либо ещё. Я думаю, это значит быть наследником религиозной традиции, которая восходит к Аврааму, отцу великих монотеистических религий, и Моисею, пророку пророков и единственному человеку, который встретил и услышал Бога. Он принёс доказательство этого: Десять заповедей.

Это ещё и вера в единство Бога: «Господь, Бог наш, Господь един есть!»[80]