Месяц на море

Пока Архипова спала, Сергей Мефодьевич мыл посуду. Делал он это тихо, стараясь не разбудить гостью. Мыл тщательно, споласкивал два раза, потом раскладывал на махровое полотенце. Только когда чашки и тарелки становились сухими, он все ставил в сушилку. Ложки и вилки он вытирал досуха и размещал в контейнеры. «Вот так-то лучше, – Колесников удовлетворенно оглядел кухню, – все спрятано, вся закрыто. Никакая муха не сядет ни на посуду, ни на столовые приборы!» Кухонные полотенца он отнес в ванную и повесил на полотенцесушитель. Потом Колесников открыл холодильник, проверил, все ли готово к ужину, затем сел на кухне и стал отгадывать кроссворд. «Хорошо, что она приехала, – думал он, одновременно заполняя клеточки кроссворда, – будет с кем пообщаться. И с ней приятно погулять, сходить куда-нибудь. От нее не надо ждать гадости или неожиданности в виде неприличного поведения. Все же она женщина с положением и опытом». Он вспоминал, как она вышла из вагона. И как на нее сразу же обратили внимание. Она была совсем другая, не такая, как большинство женщин вокруг. Сергей Мефодьевич даже заревновал. А тут еще этот мужик. «Интересно, действительно она с ним не знакома? Или притворились? Она же авантюрная. Мне же телефон дала. В гости приехала. И сюда приехала. Что ей стоить переспать с кем-то в поезде! – Колесников почувствовал, что настроение стало резко портиться. – Надо бы у нее еще раз спросить. Не хочется придурком быть».

Архипова проснулась к вечеру. Она лежала, прислушивалась к звукам улицы и думала, что сломала Колесникову весь день. «Но что я могу поделать, я устала. Мне не двадцать лет! И через силу я ничего здесь делать не буду!» – сказала она себе. Александра поднялась, накинула на себя легкую юбку, футболку и вышла из комнаты. Когда она вошла на кухню, то увидела, как Сергей Мефодьевич дремлет, скрючившись на диванчике кухонного уголка.

– Сережа, давай-ка в комнату переходи. На диван. Иначе тебя радикулит разобьет. Разве можно в таком положении спать! – Архипова трясла Колесникова за плечо. Тот очнулся, вскрикнул и открыл глаза.

– Это что такое?! – укоризненно спросила Архипова. – Почему ты не пришел на диван?

– Зачем? Все хорошо, все хорошо… – забормотал Колесников, потирая ногу.

– Ага, а ногу свело?! Что ты за упрямец! Давай на диван. Там полежишь, и ногу отпустит.

Колесников не без труда поднялся и похромал в комнату.

– Ты постель свою убери, сверни, я же в одежде, – распорядился он.

– Хорошо, как скажешь, – Архипова убрала все, положила декоративную подушку и приказала: – Ложись. Без разговоров.

Колесников лег на бок, свернулся эмбрионом.

– Я сейчас тебе ногу разотру, – сказала она и пошла за мазью, которую всегда возила с собой.

– Нет, нет! – заорал Колесников. – Не трогай меня, не надо мазать!

– Ты что? – удивилась Архипова. – Чего ты боишься? Это не снадобье, это мазь из аптеки.

– Я знаю, но мазать не надо. Вообще не трогай меня!

Архипова подняла брови.

– Успокойся, я не буду тебя трогать. Но есть вопрос: как мы будем спать? Если ты постеснялся днем на диван прийти, то ночью ты точно не явишься. Ты будешь скрюченным спать на кухне?

– Зачем же, – произнес Колесников, потирая ногу и морщась, – мы валетом ляжем на этом диване.

Архипова подумала, что ослышалась.

– Валетом?

– Ну да, знаешь, голова к ногам, – как ни в чем не бывало произнес Колесников.

– Господи, я не хочу спать валетом! Голова к ногам! Что за глупость вселенская! А у тебя раскладушка есть?

– Есть, хорошая, новая. С матрасом.

– Я буду на кухне, на раскладушке, – решительно произнесла Архипова, – никаких валетов я не признаю! Или спать по-человечески, или порознь.

– Нет, я буду на кухне, – слегка подвывая, произнес Сергей Мефодьевич.

– Ты боишься, что холодильник весь съем? Я – могу. Но почему ты не можешь распрямиться? У тебя спина болит? Угадала? – встревожилась Александра.

Но ей стало не до шуток. «Во-первых, совершенно очевидно, что Колесникова прихватило здорово. Во-вторых, ведет он себя по-идиотски. Ну скажи ты спокойно: я социопат, я не терплю людей и контакты с ними. А то не успеешь прикоснуться, так сразу орет. Одно ясно – он избегает сближения, близости любого рода, контактов, включая уход по состоянию здоровья, – тут Архипова хмыкнула про себя: – Давно я не была сестрой милосердия. Но вообще, хотелось бы понять, в чем дело. А то идешь как по минному полю!» Александра совершенно не понимала, как себя вести с Колесниковым.

– Сережа, ты оставайся дома, полежи, а я в аптеку схожу, и так, кое-что по мелочи купить надо, – сказал Архипова, – я вернусь очень быстро. Не переживай. Куплю тебе обезболивающее. Потому что без него никак! И не спорь!

Если и хотел Сергей Мефодьевич поспорить, но боль в ноге и пояснице не позволила ему это сделать.

– Ты заблудишься, – было последнее, что услышала Архипова, закрывая дверь на ключ.

На улице она выдохнула.

«Господи, да что это такое! Спать валетом!» – подумала Архипова и тут на нее напал хохот. Она вытащила телефон и позвонила Леле.

– Тебя спасать уже надо? – вместо приветствия спросила подруга.