Месяц тому левее

– Это да. Но меня еще смущает, как в условиях ядерной войны смогли открыть технологию перемещения во времени. И почему ей никто не воспользовался, чтобы спасти этот мир?

– На самом деле это не связано между собой. Путешествия во времени были доступны некоторым людям уже очень давно, просто до поры до времени это происходило бессистемно и, как правило, заканчивалось очень печально и для путешественника, и для параллельных миров, которые он успевал посетить и изменить. Так, наверное, мне надо было начать с другого. Скажи, как ты себе вообще представляешь устройство четвертого измерения: как у Брэдбери в «И грянул гром» ли как у Андерсона в «Патруле времени»?

Тут Сергей задумался. Он, конечно, часто думал о возможности перемещения во времени, читал много разных фантастических произведений на эту тему. Действительно, при всем многообразии допущений, все они могли быть сведены к двум. С одной стороны – эффект бабочки, подразумевающий, что любое, самое незначительное изменение прошлого может кардинальным образом поменять настоящее. С другой – представление о том, что в ходе течения времени все незначительные вмешательства постепенно сгладятся, приведя к тому же результату, который существует сейчас. Но какая из этих теорий ближе к истине? В принципе, ему нравилась мысль о том, что каждый персональный выбор может изменить ход истории. Но опять-таки, этих выборов столько, что даже страшно представить, сколько параллельных миров они должны были создать. Хотя ни Брэдбери, ни Андерсон не писали о том, что эти выборы порождают параллельные миры, они рассуждали в рамках существования единого пространственно-временного континуума.

– Даже не знаю, – наконец ответил он, – наверное, все же ближе Андерсон, хотя хочется верить Брэдбери.

– Ты удивишься, но они оба в какой-то мере правы. И одновременно оба ошибаются. Действительно, каждый выбор каждого человека порождает цепочку изменений и влияет на будущее, создавая множество параллельных миров. Но большая часть этих изменений в результате сглаживается и все возникшие в их рамках миры схлопываются, возвращаясь к некому среднему, магистральному варианту. А вот те решения, которые оказались судьбоносными, влияющими на всю дальнейшую историю, создают те миры, которые у нас принято называть не параллельными, а перпендикулярными. Вот тот мир, в котором мы сейчас находимся – он перпендикулярен тому, где мы с тобой познакомились. И сейчас расстояние между ними составляет пятьдесят восемь лет, при этом оно постоянно растет. Ты сейчас меня понимаешь, не запутался?

– Вроде понимаю, но подожди. Получается, если я сейчас отправлюсь в прошлое и постараюсь там что-то изменить, то это у меня никак не получится? Спустя какое-то время все схлопнется и вернется на круги своя? Кстати, а через какое время?

– На самом деле, этот процесс происходит постоянно, просто большая часть людей этого не замечает. Те, у кого проявилась мутация навигатора, могут фиксировать изменения в более широких временных интервалах. У меня, когда я впервые об этом узнала, получалось удерживать примерно дней десять. Сейчас – до трех лет. Ты, судя по всему, без всякой подготовки смог выдержать порядка тридцати дней, правда контролировать себя у тебя еще не получается. Самые сильные наши навигаторы, о которых мне известно, могут захватывать промежутки почти в десятилетие, но после такого им нужно долгое время для восстановления. Так что обычно больше, чем на год-другой за один прыжок у нас никто не пытается забраться.

– Вот теперь я тебя совсем не понимаю. Давай еще раз, медленно и для тупых. Представь, что ты ведешь пару, а я – нерадивый студент, который все начало курса просто прогулял. И начни, пожалуйста, с объяснения того, кто такие навигаторы. Это что, что-то из «Дюны»?

– Тогда тебе придется отпустить меня, потому что если ты еще раз меня поцелуешь в шею, то я заставлю тебя меня трахнуть.

Сергей расхохотался и разомкнул свои объятья. Катя чмокнула его нос, встала и начала одеваться. Он на мгновение задумался и последовал за ней, решив, что его одежда из прошлой жизни куда приятнее, чем выданный комбинезон. Катя передала ему карточку от входной двери.

– Ты уж извини, но на несколько дней тебе придется остаться в общежитии. Мы, конечно, можем вернуть тебя в тот же день, откуда забрали, но в этом случае может произойти рецидив. Поэтому уж извини, но какое-то время придется пострадать.

– Но вот у меня теперь новый вопрос возник. Я в каком статусе здесь нахожусь? Мне как-то никто и ничего по этому поводу не сказал. Да и моего мнения тоже почему-то никто не спросил.