Месяц тому левее

– Правильно понимаешь. В том случае, если тот или иной выбор оказал серьезное влияние на дальнейший ход истории, то вселенные расходятся друг от друга настолько, что уже не схлопываются. Мы называем их перпендикулярными вселенными. Но дело в том, что до бесконечности, как ты уже понимаешь, такие вселенные тоже не могут появляться. Поэтому в какой-то момент и они могут схлопнуться, но тогда последствия этого могут оказаться куда серьезнее. Например, могут исчезнуть миллионы людей, которые жили в одной вселенной, но не родились в другой. А уж как это ударит по навигаторам – ты на себе почувствовал. Только учти, что тебя-то задело месячное времятрясение, а представь, что было бы, если бы годовое? Или десятилетнее?

– А отчего такое может произойти? Ведь все, вселенные уже разошлись, выбор оказался судьбоносным.

– Вот этого мы пока не знаем.

– Как такое возможно?

– Ну а что ты хочешь? Наш институт существует меньше сорока лет. Сотрудников у нас – в лучшие годы было не больше пятидесяти. Да мы почти ничего о времени не знаем, только-только начали хоть немного разбираться. Вот даже посмотри на карту – здесь всего несколько сотен вселенных, да еще и временной интервал очень незначительный и неровный – где-то на двести-триста лет в разные направления, где-то нам удалось проследить на пару десятков тысяч лет. Потому-то нам как воздух и нужны новые навигаторы, понимаешь, Сергей?

Тот молча кивнул. В его голове постепенно начала вырисовываться целостная картина, хотя на ней и оставалось еще множество белых пятен. Но, по крайней мере, стало понятнее, как их можно заполнить. Перспектива стать частью команды института теперь казалась далеко не такой плохой, как пару часов назад. Внезапно ему в голову пришел еще один вопрос.

– Подождите, если можно проследить время в разные направления, это значит, что ваш институт может предсказывать будущее?

– Так, все-таки ты еще не до конца понимаешь. Смотри внимательнее. На карте изображено все известное нам на данный момент четвертое измерение. Оно, как и любое другое пространство является цельным и непрерывным. Прошлое, будущее, настоящее – это все условные понятия, которые зависят от того, какую точку мы возьмем для начала отсчета. Мы не предсказываем будущее – оно уже есть. Но если мы сдвинем точку отсчета, то это будущее будет настоящим или прошлым.

– Теперь я совсем запутался. Получается, что будущее и прошлое существуют одновременно с настоящим?

– Совершенно верно. И вот тут очень любопытный момент. В отличие от первых трех измерений, четвертое не является жестко детерминированным. Точнее так: оно является детерминированным в рамках одной вселенной, но каждое проявление свободы выбора приводит к тому, что появляется новая вселенная, с иными связями между прошлым, настоящим и будущим. Или если говорить совсем простыми словами, то приняв какое-то решение, ты порождаешь новую вселенную, в которой изменилось не только настоящее, но и будущее, и прошлое. И так до того момента, когда вселенная схлопнется. Что получится в результате – вот тут мы не знаем, это будет зависеть от силы времятрясения.

– Тогда какой вообще смысл в существовании вашего института? Типа как в патруле времени – не давать менять прошлое, чтобы не изменилось будущее?

– О, на самом деле у нас очень много задач. Одну ты назвал почти верно, только не до конца. Дело не в том, что нельзя менять будущее – это-то как раз нормально, поскольку пространство-время непрерывно и меняется постоянно. Наша миссия – следить, чтобы не плодили сущности без необходимости.

– Ага, институт времени имени Уильяма Оккама, – засмеялся Сергей.

– Кстати, очень подходящее название. Надо будет на следующем ученом совете директору предложить, – улыбнулся в ответ Станислав Петрович, – Но проблема есть, и она серьезная. Как ты уже понимаешь, людей со способностью ориентироваться в четвертом измерении довольно много. Как правило, она у них в зачаточном состоянии и не позволяет ориентироваться больше, чем на день-два в различные стороны. Но даже так они могут натворить бед, если…

– А вот это уже дело нашего отдела, – встряла в разговор Катя, – Станислав Петрович, не надо отнимать мой хлеб. Заканчивайте уже со своей лекцией, я поведу Сергея Петровича дальше, мне еще в отдел реконструкции надо зайти перед нашим.