Месяц туманов (антология современной китайской прозы)

Грядущий снос переулка взволновал Бай Дамина и Мими, точнее сказать, первой на это отреагировала Мими. Однажды вечером она долго вертелась в постели и не могла заснуть. Она разбудила Бай Дамина и сказала: знать бы заранее, что переулок будут сносить, можно было бы до свадьбы поменяться с Бай Дасин, чтобы она переехала снова к своим родителям, а они бы с Бай Дамином перебрались в переулок. Тогда после сноса переулка они автоматически получили бы трёхкомнатную квартиру. Бай Дамин сказал, что теперь говорить об этом поздно да и у нас тут совсем неплохо. Мими сказала: «Хорошо или плохо, не тебе решать. Ты — сын своих родителей, а я, как ни крути, для вашей семьи человек посторонний. Тебе кажется, что так жить хорошо, а ты знаешь, сколько я потратила крови и нервов? Мне всё время нужно выкручиваться. Знаешь, как я устала? Я даже во сне вижу, как мы отсюда переезжаем, обставляем свою собственную квартиру».

Бай Дамин спросил, что Мими собирается предпринять, на что она ответила, что сначала нужно поговорить с Бай Дасин, а потом уже рассказать обо всём родителям. Они какое-то время будут раздумывать, но, в конце концов, не станут же они возражать против того, чтобы их дочь вернулась домой. Бай Дамин перебил её: «Я не могу так обойтись со своей сестрой. Ей уже за тридцать, а она пока так и не нашла себе подходящего жениха. Мы не можем лишить её собственного жилья». Мими сказала: «Правильно, твоей сестре одной нужно жильё, а нам двоим тем более. К тому же ей одной очень скучно. Если она вернётся к родителям, они смогут друг о друге заботиться».

Рассуждения Мими убедили Бай Дамина, и он решил вместе с ней отправиться к Бай Дасин. Мими сказала, что ей лучше в этом разговоре не участвовать, пойти должен он один. «Тебе с сестрой будет легче договориться и найти слова извинения. Неудобно, если я буду при этом присутствовать». Бай Дамин считал, что Мими в чём-то права, но он по-прежнему уговаривал её продумать всё в деталях, а потом уж принимать решение. Мими с этим была решительно не согласна и твердила, что медлить нельзя, здесь надо действовать быстро. Ей так и хотелось стащить Бай Дамина с кровати, чтобы он посреди ночи отправился к сестре. Потратив ещё несколько дней на уговоры, Бай Дамин под давлением Мими всё же отправился в переулок Фумахутун.

Бай Дамин сидел на краешке кровати у сбитой с толку сестры. Она как раз была в том свитере с чёрными и красными искорками. Он знал, что у неё несчастье, и налил ей стакан воды. Сделав пару глотков, она с негодованием стала рассказывать брату о Ся Сине. Говорила и плакала, слёзы катились по её лицу, словно жемчужины с оборванной ниточки. Бай Дамину было жалко её. Он вспомнил, как она о нём заботилась. Вспомнил и то, как однажды, когда он бросил на пол шкурку от банана, а бабушка, наступив на неё, поскользнулась и упала, он страшно испугался и свалил всё на сестру. Бабушка целый день ругала Бай Дасин, заставив её писать покаяние. Бай Дасин молча признала свою «вину» и не стала разоблачать брата. Теперь он и в самом деле не знал, как подступиться к разговору об обмене жилья. Но Бай Дасин сама поинтересовалась, зачем он пришёл?

Собравшись с духом, Бай Дамин выложил ей всё, что хотел сказать по поводу обмена. Бай Дасин и в самом деле выразила неудовольствие и заметила, что это наверняка идея Мими, ей это стало понятным сразу. Она сказала, что давно сожалеет о том, что когда-то познакомила их и что теперь Мими стала членом семейства Бай. Почему они с Мими хотят обидеть её? Разве они не видят, в каком она сейчас состоянии, или делают вид, что ничего не знают о её злоключениях? Она сказала Бай Дамину, что у него нет совести и он напрасно думает, что её нельзя разозлить! «Если ты так думаешь, то сильно ошибаешься. И я тебе скажу, что я умею сердиться! И сейчас я сердита, как никогда. Сейчас ты пойдёшь домой и велишь Мими прийти сюда. Я хочу посмотреть, посмеет ли она мне в лицо повторить состряпанные вами дурацкие идеи!»