Месяц за Рубиконом

Этот висел в полуметре над полом — я кувыркнулся и упал, успев подставить руки лишь из-за нечеловеческой реакции. К счастью, под экраном были настелены упругие жёсткие маты, вроде спортивных.

Да кто ж так делает? Можно и убиться ненароком…

Я присел, озираясь.

Большое помещение в кирпичном здании. Стены неоштукатуренные, кирпичи красные, выщербленные. Окна закрыты матовым стеклом, сквозь которое угадываются решётки. Какие-то металлические столы, что-то вроде здорового верстака, наваленные вдоль стен без видимой системы железяки: трубы, детали каких-то устройств, медные или бронзовые листы. Кирпичные перегородки закрывали часть помещения, но в них были широкие проёмы, сквозь которые виднелось то же самое — железяки, окна, столы…

Под потолком тусклые электрические лампы без абажуров. Лампы самые простецкие, накаливания, даже не газосветные.

Гараж? Ангар? Мастерская?

И никого!

Я напрягся, пытаясь почувствовать Гнездо… то есть Форт.

Слабый-слабый отзвук. Где-то далеко, ощутить могу, а на контакт выйти — нет.

— Эй! — крикнул я. — Шутка такая, да?

Может быть, я на Земле?

Поднявшись, я сделал несколько шагов. Притяжение вроде как земное. Воздух… ну, пахнет, как в городе. Словно где-нибудь у железной дороги или завода, чувствуется какая-то гарь, нефтяная или угольная.

Сердце слева забилось чаще, сердце справа сохранило свой ритм. Как мой организм с этим управляется — ума не приложу.

В состоянии защитника я, наверное, смог бы проанализировать состав воздуха и точно понять, земной он или нет. Но это не такой простой процесс, и мне потребуется гора органики для перестройки тела.

Я вспомнил Шогар, и меня слегка замутило.

— Кто здесь? — снова позвал я.

И с облегчением услышал шаги. Даже сейчас, без усиленных чувств Защитника, я мог отличить приближение Изменённых на слух. Они иначе ходят, легче и с какой-то другой скоростью переставляют ноги. Будто тратят на движение меньше времени, чем человек, а потом на долю секунды замирают.

Из-за одной из перегородок вышла жница.

На мгновение я оцепенел.

Мне показалось, что это Дарина.

Такая же юная, стройная, с короткой стрижкой, сиреневым отблеском в глазах.

Но это всё обычно для жниц.

А вот лицо действительно было похожим. Изменение вообще не меняет только лица куколок, а на жниц накладывает какую-то лёгкую общность, не более того. Значит, в человеческой жизни эта жница напоминала Дарину, а мутация добавила общего. Вот только волосы цветом слегка уходили в рыжину, а глаза оказались скорее тёмно-синими, чем фиолетовыми.

— Ура! — негромко сказала жница. — Ура! Вы не ушиблись?

Она подбежала ко мне, виновато развела руками.

Всё раздражение как-то сразу исчезло. Да, это не Дарина. Но в ней тоже было очень много человеческого: в голосе, мимике, поведении.

— Ничего, — сказал я, хоть и собирался только что возмутиться тем, как повесили экран. — Что с экраном?

— Если ниже вешать, то питание слабеет, — ответила жница, словно оправдываясь. — Энергетический центр вынесен в подвал, там толстые перекрытия из железобетона. Я притащила маты, но потом стража забрала часть для тренировки. Я спорила, но они не послушали…

Я молчал, глядя на неё.

В тренировочном лагере жницы были какие-то замотанные, как и стражи. Говорили чётко и по делу, лишней болтовни себе почти не позволяли. А эта напомнила мне Дарину — и на миг стало больно.

— Меня зовут Эми, — жница потупилась. — Это чтобы вы знали, на кого жаловаться.

— Не буду я жаловаться, — ответил я. — Я Макс.

— Знаю. Мы вас уже больше суток ждём. Вы разведчик-морф?

Я кивнул.

— Можно? — она протянула руку, я вздохнул, взял её ладонь. Ощутил гладкую ровную кожу. Жница так же бережно ощупала мои пальцы.

— Словно человеческая, — сказала она с восторгом. — Здорово… Извините.

— Да ничего, — я осторожно убрал руку. — Где это мы?

— Трисгард.

— А точнее?

— Бранири, крупный портовый и железнодорожный узел в кредитном государстве Мондхилд.

Названия звучали в меру вычурно, но как-то по-человечески.

— Что такое кредитное государство? — спросил я. И пояснил, заметив недоумение в её глазах: — Меня не успели подготовить. Совсем. И я не чувствую Форт. Он далеко?

— Далеко, — кивнула Эми. — Вы хотите есть? Пить?

Я подумал и с надеждой спросил:

— Кофе у вас есть?

Жница просто расцвела.

— Есть! Я люблю кофе. Сделать? Идёмте! И я вам расскажу…

Вот чего мне не хватало на Саельме — так это кофе. Не знаю, почему с их изобилием хороших продуктов этот напиток не входил в рацион. Может быть, считают, что детям кофе вредно? Ха-ха три раза…

Вслед за жницей я прошёл в следующий «отсек» помещения. Тут железяк валялось поменьше, зато имелся высокий деревянный шкаф с продуктами. Я с удивлением обнаружил среди них и унылые государственные рационы, которых на Земле наелся до тошноты, и разноцветные банки и коробки с очень соблазнительными картинками. Был и холодильник со стеклянной дверцей, на полках стояло молоко, лежали пакеты с мясом, ещё какие-то скоропортящиеся продукты. Рядом с небольшим столом, накрытым старомодной скатертью из тёмной ткани, — четыре табуретки. Я присел на одну.