Месяц за Рубиконом

– В разрешении собирать смыслы с нашей родной планеты, с наших деградировавших потомков я вижу что-то отвратительное, – сказала пожилая женщина властного вида, та самая, что сидела в бриллиантовом колье, в серьгах и кольцах с устрашающего размера камнями. Все замолчали, дожидаясь, пока она закончит. – Это какой-то… духовный инцест. Сродни продаже родственников в бордель. Простите, я против.

Она говорила негромко, без напора, но выслушали ее очень внимательно, а несколько Прежних одобрительно кивнули.

– К тому же допуск Продавцов впадает в противоречие со сложившимся восприятием инопланетных цивилизаций как потенциальной угрозы, – сказал смуглый мужчина арабской внешности.

– Я давно говорю, что надо создавать образ инопланетных пришельцев, как носителей добра, морали и высших ценностей! – парировал Уильям.

– Вот это разумно, – решила женщина в бриллиантах. Я не заметил за столом явно выраженного начальника, но эта женщина, как и грузный мужчина, явно пользовалась большим авторитетом, чем другие. – Поддерживаю. Мы же не опасаемся, в самом деле, что враги вторгнутся на Землю, и нам придется вооружать толпы простолюдинов.

– Хорошо, но хотя бы образ добрых гостей из космоса принимается? – спросил Уильям быстро. Видимо, он был готов довольствоваться малым.

Здоровенный телефон перед ним зазвонил. Это почему-то вызвало всеобщее оживление. Уильям, отмахиваясь рукой, встал, отошел к витражному окну. Я услышал:

– Алло! Алло? Что? Виктор?

Уильям повернулся, держа телефон возле уха, и недоуменно уставился на пожилого мужчину с сильной залысиной и глубоко посаженными глазами. Тот поднес к уху ладонь и громко произнес:

– Уильям, детка, тебя плохо слышно, говори громче!

Захохотали все. Даже Уильям, отключая телефон, смеялся; не знаю, впрочем, насколько искренне.

– Ладно-ладно! – сказал он. – Вы еще убедитесь, как это удобно для контроля…

Уильям пошел к столу, но тут его взгляд упал на меня.

– Что здесь делают Слуги? – резко спросил он.

Все-таки он обиделся. Но на своих, конечно, сорваться не мог.

– Это хорошие, верные Слуги, – сказала женщина в бриллиантах. Но все-таки сделала легкий жест рукой.

Мы со вторым Слугой поклонились и вышли из зала.

Буквально в последнюю секунду я понял, что мужчина со знакомым лицом похож на Ивана.

Его отец? Дед?

То есть, конечно же, он сам – только в другом образе…

…Миг. И все изменилось.

Исчез полутемный зал, исчезли Прежние за столом.

Я сидел в большом потертом мягком кресле. Нас было трое, все мы были подростками, но уже на одной из дальних стадий Изменения. Тело мое раздалось и огрузнело.

Я стал монахом – ученым Измененных.

Ну зачем Изменение делает их такими… грушеобразными? Может, у них дополнительные мозги в заднице?

Еще один монах, совсем уж преображенный, даже лицо его выглядело не слишком молодым, стоял перед нами.

– Прошу отнестись к увиденному со всей серьезностью, – сказал он. – Мы полагаем, что данная запись памяти, скачанная с мозга уничтоженного Слуги, демонстрирует нам всех Прежних, находящихся на Земле. Запись редчайшая, относится к одна тысяча девятьсот восемьдесят четвертому году. По какой причине данная информация закрыта от рядовых Измененных?

– Им не стоит знать, что Прежних на Земле так мало, – ответил тот, в чьем теле я был. – Это приведет к беспечности и, возможно, бесплодным попыткам силового устранения Прежних.

– Всех узнали? – поинтересовался монах. – Большинство, конечно, сменили с тех пор тела. Но почти все остались в пределах своих семейных линий. Они довольно консервативны… Итак, тема сегодняшнего занятия: методики управления человечеством, используемые Прежними до освобождения Земли Инсеками…

– Вот бы еще знать, какие методики используют Инсеки… – дерзко сказал монах, сидящий справа от меня.

– Ученый должен иметь свободный ум, – произнес монах-учитель. – Но все-таки есть границы, Эд.

– Извините, – без особого сожаления отозвался монах.

Учитель еще несколько секунд строго смотрел на него. Потом сказал:

– Прошу подготовить три эссе на темы: сексуальная революция, социалистический строй, мобильная телефония. Меня интересуют цели, стоящие за каждым явлением, и причины, по которым Прежние их закрывали.

– А как же эпидемия ковида? – огорчился тот, кем я был.

– Это на вечернем занятии. У вас тридцать минут, время пошло!

* * *

И я обнаружил, что сижу, плотно сжимая веки.

Ну ничего себе «вы даже не заметите прерывания вашего существования».

У меня целая история в голове пронеслась!

Видимо, сработал еще один кусок чужой памяти, записанный в меня Фортом…

Я сидел, чувствуя под коленом и руками твердое гладкое стекло. И боялся открыть глаза.

Получилось?

Я перенесся на Землю?

Скопировался?

А там, в ином мире, мое тело распалось на элементарные частицы? Интересно, это было зрелищно? Трах-бах, вспышки света? Или я просто исчез, будто и не существовал, превратился в кирпичики мироздания, из которых Продавец потом создаст товары для тэни?

Я услышал, как мягко открывается стеклянный куб. Дохнуло свежестью… каким-то другим воздухом.

– Опасную игру вы затеяли, Максим, – донесся укоризненный голос.