Месяц за Рубиконом

– Земля подходила к повторению этого этапа, – продолжил Инсек. – Инфраструктура была практически создана, необходимость в массовом развитии населения отпала. К концу двадцать первого века основная часть человечества жила бы в новой версии заповедника, довольствуясь крохами технологий, не мечтая о космосе, потребляя экологически чистую пищу и восстанавливая природу, мечтая стать слугами новых богов… Думаю, это была бы технологическая версия древних олимпийцев. Прежние экспериментировали, подбрасывая людям те или иные социальные конструкты, фантастические книги и фильмы, различные модели будущего, изучали реакцию. Технобоги, похожие на людей, но всесильные и прекрасные, с одной стороны, а с другой – живущие в гармонии с природой люди, с небольшим шансом подняться до уровня богов или хотя бы стать обласканной прислугой – это наиболее отвечающая человеческой природе форма существования.

– Неправда! – сказал я.

– Прости, если мои слова показались обидными или жестокими. Но я собрал достаточное количество информации, чтобы прийти к этому выводу. Ваша цивилизация в любом случае подходила к концу. Бессмысленная борьба за экологию, тупиковые пути исследования космоса, всеобщее оглупление населения, деградация образования, процветающие мистицизм и суеверия, осознанное снижение рождаемости и сексуальные практики, не приводящие к размножению, череда эпидемий и неадекватные меры борьбы с ними, декларируемое равноправие всех социальных систем с одновременным угнетением наиболее эффективных из них, военные и политические конфликты, не имеющие под собой никакого реального обоснования… Это та же самая процедура, которую много тысяч лет назад провела цивилизация Прежних, приступая к своему возвышению.

– А вы как поступили? – зло спросил я.

– Нам было проще, – ответил Инсек, помедлив. – Мы не гуманоидная форма жизни, и наше отношение к правам личности и целесообразности развития иное. Мы исследовали проблему и велели большей части населения деградировать. Не было никаких заговоров и тайного воздействия на массу особей, было общее решение и случайная лотерея среди достойных возвышения.

– Это не по-человечески…

– Конечно. Это гораздо честнее и справедливее. Понимаешь ли, Максим, с определенного момента любой количественный путь развития сменяется качественным. Экстенсивный – интенсивным. Большая часть разумных особей становится ненужной, ее можно либо уничтожить – так делают некоторые виды, или превратить в слуг, стадо, заготовки биомеханизмов. Так поступили мы и Прежние, пусть и разными путями.

– Мерзко, – прошептал я.

– Законы природы не бывают мерзкими, Максим, – они вообще никак не соотносятся с моралью… Так что Прежние не ваши предки. В лучшем случае – старшие братья, но скорее… скорее уж – ваши боги.

– Злые боги.

– Боги, как законы природы, не бывают добрыми и злыми… – Инсек заерзал на кушетке. – Мне нужно провести ряд медицинских процедур, тебе не стоит присутствовать. Я могу сказать что-то еще, что позволит тебе принять правильное решение?

Пожав плечами, я поднялся, шагнул к экрану. Спросил:

– Вы уже находили прозрачный кристалл?

– Да, – ответил Инсек, помедлив.

– А Прежние?

– Да. Зачем ты спрашиваешь?

– Вспомнил одно хорошее правило.

Улыбнувшись Инсеку, я вошел в экран.

Глава седьмая

Как ни странно, мне не хотелось сейчас идти к родителям, наверняка встревоженным моим неожиданным «отъездом», или вернуться в Гнездо и обнять Дарину.

Свою великовозрастную команду я повидать тоже не спешил.

И уж тем более Лихачева, у которого от любопытства, наверное, глаза бы из орбит вылезли. Шутка ли – я первый человек, который отправился к звездам и вернулся, кладезь информации об Измененных, об Инсеках и Прежних, о других разумных видах.

Я хотел ощутить, что я снова дома. А это лучше делать в одиночестве.

Выйдя из Представительства, я побрел куда глаза глядят. Было шесть утра, метро уже полчаса как работало, и людей на улице, конечно, прибавилось. Даже открылись несколько крошечных кофеен, в одной, напротив консерватории, с удивительной надписью «Мы не продаем кофе Измененным!», я взял стаканчик навынос.

Пару месяцев назад я бы на этот лозунг и внимания не обратил. С тем же успехом хозяин заведения мог не продавать кофе Инсекам. Месяц назад я бы разозлился и обозвал продавца расистом. А сейчас мне было все равно. Ерунда, доказательство того, что глупость неисчерпаема.

Кофе был так себе, но бодрил. Я шел, пока не сообразил, что я на Большой Никитской, а значит «глаза глядят» то ли на Гнездо, то ли, скорее, на дом.

Гордо разворачиваться я не стал. Двинулся дальше, но не свернул ни направо, ни налево. У «Рэдки», где собираются наши серчеры, остановился. Кафе было еще закрыто (или уже?). Столики стащили к дверям и приковали цепью к столбику. А вот один стул убрать забыли, никакие ночные тати на него не покусились, так что я сел и уткнулся лицом в ладони. Начинал слегка накрапывать дождик, но он мне не мешал.

Тут мы встречались с Иваном, когда он предложил спасти сына нашего старшего…