Месма

— Давай докладывай, — с легкой досадой заметил Влад. — От меня-то что надо: фамилия, имя, город?

— От вас? — девушка смерила его изумленным взглядом. — Ничего…

— А ты давно у ведуньи этой работаешь? — спросил Влад.

— Я не работаю. Я помогаю.

— Ну, помогаешь… какая разница?

— С нынешней весны, — ответила она и скрылась за дверью, ведущей в горницу.

Влад остался в одиночестве. В сенях было сухо и прохладно, после удушающей уличной жары даже уходить отсюда не хотелось. Он прислушался, надеясь уловить, о чем говорят в горнице. Но из-за двери не доносилось ни звука. Через минуту дверь приоткрылась, и девушка вышла в сени.

По ее растерянному виду Влад сразу определил: что-то явно пошло не так.

— В чем дело? — глухо спросил он.

— Видите ли, — девушка смотрела на него умоляюще, будто была виновата, — матушка велела вам передать, чтобы вы вышли обратно на улицу, спросили в очереди, кто последний, и встали бы за ним. А если кто еще подойдет, то говорили бы, чтобы больше не занимали… вы сегодня самый последний будете…

Влад не верил своим ушам.

- Что еще за хрень! — воскликнул он негодующе. — Моя же сейчас очередь!..

Девушка взглянула на него с неподдельным ужасом — так, как будто он прямо у нее на глазах пристроился в сенном углу справить нужду.

— Не ругайтесь! Молодой человек, да вы что? — воскликнула она. — С матушкой не спорят… если она сказала, как вам следует поступить, так и поступайте! Не можете если, тогда и ступайте себе с Богом!

— Как же так? — не мог успокоиться Влад. — Что это тут за дискриминация… Безобразие! Я еще…

— Пожалуйста, выйдите на улицу, — вежливо предложила ему девушка, и в голосе ее неожиданно прозвучала непоколебимая твердость. — И если у вас действительно серьезное дело, то лучше послушайтесь матушку. Она никогда ничего не говорит и не делает просто так.

Девушка распахнула входную дверь и взглянула на него выжидающе и требовательно. Владу ничего не оставалось иного, кроме как отступить.

Не затевать же здесь скандалов, в самом деле!

Страшно раздосадованный, он вышел на крыльцо. Десятки любопытных глаз сразу же уставились на него — недоуменно и подозрительно. Ясное дело — с этим с виду симпатичным парнем что-то не так, коли матушка его сразу же выставила за дверь! Девушка позвала следующего, а Влад на ватных ногах направился в конец очереди, чувствуя себя при этом последним дураком. Больше всего ему хотелось хлопнуть калиткой и уйти прочь, а потом забыть вообще дорогу сюда. Искушение было невероятно сильно, и все же он сдержал свой порыв: он провел здесь почти целый день, и что же — уйти просто так, не солоно хлебавши?

Нет, так не годится. Ладно, он подождет еще — терпения хватит. Но если эта так называемая ведунья станет ему не говорить ничего по делу, а только лишь мозги пудрить, ну — он ей задаст! Устроит такой скандал, что мало не покажется. Пусть только даст добраться до себя…

Пристроившись в хвосте длиннющей очереди, Влад приготовился тупо ожидать еще пару часов, пока его наконец-то примут. Однако скучать ему не пришлось. Народ продолжал подходить, и каждому Влад должен был сообщать, что он сегодня последний на прием к ведунье, и дальнейшую очередь занимать не велено. Но если одни посетители, выслушив его, благодарили за информацию и тут же исчезали, то попадались еще и граждане другой категории: кто-то начинал возмущаться — мол, я приехал из такого-то города, и куда ж мне теперь? Иные предавались приступам отчаяния, как будто от сегодняшнего приема зависела вся их жизнь; попадались и такие, которые начинали горько причитать и упрашивать Влада уступить им очередь, либо разрешить занять-таки за ним, ибо их проблема не терпит отлагательств. Первым Влад решительно отказывал, заявляя, что он сидит здесь с самого утра и места уступить не может, а вторым предлагал занимать очередь, коли хотят, но только потом не обижаться, когда их не примут. Поохав и поахав, незадачливые посетители уходили, не забывая, однако, осведомиться у очереди, когда состоится следующий прием у матушки Самсонихи… Влад смотрел на них с горьким сожалением.

«Подумать только — сколько же людей желают быть обманутыми, да еще готовы выложить за это деньги!» — подумал он с горечью.

Такая чехарда продолжалась примерно час; но с наступлением сумерек поток вновь приходящих наконец иссяк. Больше никто не подходил, и Влад остался в очереди замыкающим. Человек, за которым он занял свою повторную очередь, представлял собой рабочего мужика лет тридцати трех; он сидел всю дорогу молча, глядя прямо перед собой безразличным взглядом. Но когда люди перестали прибывать, и с приближением темноты нервозная суета улеглась, мужик вдруг заинтересовался своим соседом.

— Послушай, ты вроде как был далеко впереди… зачем же вернулся в самый хвост? — спросил он у Влада. — Или ждешь кого, кто еще подойти должен?

— Никого я не жду, — хмуро отозвался Влад. — Это ведьма ваша ни с того ни с сего меня развернула с порога и велела встать обратно в конец. Не знаю, что это ей пришло в голову… а может, просто издевается, зараза…