Месма

— Ну и что? — трепетно возразила Галя. — Разве это помешает нам встречаться?..Видеться… Я не стану тебе мешать, честное слово! Да и у самой у меня будет полно всяких дел. Но… мне будет так приятно знать, что в этом большом и чужом городе, в этой шумной и суровой Москве, я все-таки не одна… что где-то там же есть и ты! И что ты не забываешь про меня… думаешь обо мне… хоть иногда…

Виталик повернул к ней лицо. Галка была сейчас так трогательна и до того беззащитна, что ему на глаза внезапно навернулись слезы. Он порывисто обнял ее и притянул к себе. Так было приятно вдохнуть аромат ее густых, светлых с пепельным отливом волос, как бы невзначай коснуться губами ее нежной, гладкой кожи… Чуть бархатистой, словно только что снятый с ветки персик! Она не отстранялась, не противилась его порыву — наоборот, прильнула к его груди, будто это было самое уютное и безопасное место на земле…

— Галка, милая! — растроганно прошептал Виталий, нежно обнимая ее сильное, теплое и упругое тело. — Галчонок… Ну конечно, мы будем с тобой видеться! И я буду тебе помогать… Ты, главное, поступи в институт, а там мы определимся…

— Правда? — Галка взглянула ему в глаза с недоверием и одновременно с надеждой.

— Правда! Клянусь тебе… — он и впрямь был искренне уверен в правдивости своего обещания. — Разве я могу оставить тебя одну? Галочка…

Они постояли в полумраке комнаты, крепко и нежно обнимая друг друга. Виталию показалось, что подруга вообще не желает его отпускать.

— Ну, Галчонок… — тихо сказал он. — Хватит, наверное, а то вдруг мамаша твоя войдет, а мы тут с тобой обнимаемся в темноте…

— Ну и что? — напористо спросила Галя, откинув голову.

— Ну как что? Ругаться станет…

— Не станет, — решительно отвечала Галка, — что я ее, спрашивать должна, кого и когда мне обнимать? Перебьется… Ну что, — продолжила она, выпуская все же друга из своих жарких объятий, — будем с тобой чай пить? Ты ведь такие классные конфеты принес…

— Галчонок, конфеты эти тебе, ты же у нас главная лакомка! — нежно возразил Виталик. — А я, если мне захочется, себе еще куплю — в Москве всяких конфет навалом… Так что, чаи я распивать не буду, я ведь к тебе ненадолго забежал — мать просила не задерживаться. Ты лучше про себя расскажи.

— А что тебе рассказать-то? — немного смущенно улыбнулась Галя. — Жизнь тут у нас скучная, сам знаешь… школа — дом, уроки — домашние дела, а наутро все по новой… и так каждый день.

— Да ладно… — заметил Виталик, — ты не из тех, кто скукой мается. Всегда ведь что-нибудь придумаешь, правда?

— Ну, в кино иногда ходила… Книжек пару прочла. Рисовала еще… А вообще, Виталик, я все тебя ждала. Каждый день ждала — все мне казалось, что ты где-то уже близко. Все думала — ты непременно придешь ко мне… но тебя так долго не было!

— Ну ладно, Галка, не начинай… Я ведь пришел все-таки, хоть и не так быстро, как обещал, но ведь пришел! Уж как получилось… Так ты говоришь, рисовала еще? Я помню, как ты рисуешь! Это у тебя и вправду талант! А что рисовала-то?

— Природу… — уклончиво отвечала девушка. Раньше она не очень спешила показывать Виталику свои работы — он всегда с чисто мужской придирчивостью норовил найти в них изъяны, а ей это было неприятно, ибо в каждый рисунок она вкладывала частичку своей души, и тот, кто выискивал в ее работе недостатки, тем самым как бы лез к ней в душу. С ревизией! Но сейчас Галка поймала себя на мысли, что ей страстно хочется показать Виталику свои последние работы. Показать и услышать его отзыв… увидеть его изумленно-восторженное лицо…

- Природу рисовала, — повторила она. — А еще портреты разные…

- Да ну? — поразился Виталий. — Портреты? И чьи же?..

- Школьных подруг, — отвечала Галя. — Ты знаешь, у нас в сентябре выставка была в школе, и я тоже свои работы туда принесла! Заняла первое место!

- Ну ты молодец! — воскликнул Виталик с искренней радостью. — Вот видишь, а говоришь, жизнь у тебя скучная!..

— Мне даже приз вручили! — гордо сообщила Галка. — Книгу такую шикарную… Показать?

— Ну конечно, — улыбнулся Виталик. — Конечно, покажи…

Галя зажгла наконец свет и отправилась в свою спальную комнату, оставив своего друга сидеть за круглым столом в гостиной(если так можно было назвать эту комнатушку, из двух немногим большую). Через минуту она вернулась с увесистой книгой и бережно положила ее на стол перед Виталиком.

— О-о! — уважительно протянул он. — Вот это да!«В мире прекрасного»!Классная книга! И где только достали такую…

Он начал бережно листать плотные белые страницы, с интересом разглядывая репродукции, а Галка стояла над ним, время от времени давая краткие пояснения:

— Это вот итальянские мастера… А это немецкие…

— Шикарная гравюра! — заметил Виталик. — «Рыцарь, Смерть и Дьявол»…

— Да… это Альбрехт Дюрер, — отозвалась Галя. — Смотри, как четко все выписано, правда?

— Ну да, у рыцаря на доспехах каждая заклепка видна! Законно…

— А Дьявол какой! — воскликнула Галка. — Каждую шерстинку видно! А страшный до ужаса…