Месс-менд - вождь германской Чека

Адольф Рифлинг повествует о своем разговоре с этим стариком, профессором, химиком. Веселенький разговор. Разговор — лекция по военной химии. Старичок уже не старичок, а —

«— Что — Фош и эти прославленные наши маршалы, — воскликнул он. — Вот мы вам покажем. Это будет настоящая война с настоящими ужасами. Мы будем убивать по одному миллиону человек в час, — ха, ха, ха…»

Вот рассказ старика-профессора, который обещает «настоящие ужасы». Мы его приводим в нетронутом виде. Лишь слегка сократив. Слушайте.

* * *

— «Новая мировая война будет отличаться от старой мировой войны тем, что она будет происходить не на фронте, а в тылу. Это, если хотите, огромное преимущество новой войны над старой. Потому что на фронтах, как известно, всегда скопляются самые здоровые, крепкие, сильные, самые работоспособные, самые нужные для жизни люди. Тыл это с военной точки зрения хлам. Старики, женщины, дети, больные. Старая война убивала лучших, наиболее пригодных, наиболее нужных; новая война будет истреблять человеческий хлам… Как видите, блеск гуманности. Дальше вы увидите, что здесь, вообще, гуманности очень много, хоть отбавляй…

Человек есть животное консервативное. Ум человеческий, столь гибкий подчас в житейских мелочах — и особенно в самых мелких из этих мелочей — в политике, — становится твердокаменным, тупым и жестоким, как скала, когда дело доходит до большого, серьезного, важного. И еще во сто крат твердокамен-нее, тупее и жестче, когда дело доходит до грандиозного, мирового. Поэтому и только поэтому — никаких более разумных причин и целей здесь нет, — только потому, что мы, консерваторы, держимся цепко за старое, не умеем приспособляться к новому, только потому государства Европы продолжают еще до сих пор строить дредноуты и сверхдредноуты, строить дальнобойные орудия — и тому подобную ненужную чушь. Армии, дредноуты, пушки уже не нужны. В новой мировое войне армии никакой роли не будут играть. На фронтах не будет ни одного выстрела. Армия ваша вернется с фронта в тыл (после того, как этот тыл будет совершенно уничтожен) цела в невредима. Ни одного убитого и ни одного раненого, — ха, ха, ха… Гуманно? Ну, еще бы…»

Теперь немножко бахвальства профессорского.

«Новая мировая война будет войной профессоров против женщин, детей, стариков и старух, больных и калек… Профессор вытесняет генерала?..»

Вас интересует, что будет представлять новая война? Профессор веселый удовлетворит ваше любопытство. Вот.

«Как будет проходить мировая война?

Вот как.

Будет весенняя ночь, — вот, как сейчас. Из Парижа в Берлин вылетит воздушная эскадрилья. Несколько сот аэропланов. К утру эскадрилья вернется в Париж. А Берлина уже — к утру — не будет…

Берлина не будет… То есть, Берлин будет. Берлин останется в полной неприкосновенности. Берлин останется — весь целиком, как он есть. Дома, улицы, площади — и этот ваш знаменитый Тиргартен (великолепный парк, надо вам отдать справедливость) и эта ваша знаменитая (безвкусная, бездарная) Аллея Победы — и… вообще, все, что есть и Берлине и что есть Берлин, — все, все останется на своем месте. Потому что — прошу вас заметить — военная химия не разрушает, а только уничтожает… Опять, — прошу вас заметить, — гуманность: произведения человеческого гения останутся неприкосновенными!.. будут уничтожены только люди. — Ну, и животные, конечно, — и растения. Зелень (ваш Берлин утопает в зелени) станет серой, — совершенно серой, как камень. Ну, и люди умрут. Все… я и говорю: уничтожение, но не разрушение.

Уничтожение Берлина будет продолжаться не более 3-4-х часов… Это опять одна из характернейших черт будущей войны. Краткость, лаконичность, быстрота. Прошлая война продолжалась четыре года, будущая война будет продолжаться не более десяти дней. Потому, что в десять дней мы можем истребить пол-Европы. Ведь вот посмотрите: если в теченье 3-4-х часов можно уничтожить весь Берлин, то сколько времени потребуется на Гамбург, на Франкфурт, на Лейпциг, на Дрезден, на Мюнхен?.. Скажем, неделю на всю Германию, — а потом 3–4 дня на союзников Германии.

Смерть будет очень тихая… Опять шаг вперед. Сверхчеловеческий грохот прошлой войны и абсолютная, немного торжественная, храмовая тишина новой войны… Смерть будет мгновенная. Смерть будет изящная… Тишина, мгновенность и изящество смерти — гуманность…