Мессианский Квадрат

Часами мы сидели в джипах напротив то редеющей, то  разрастающейся толпы. Арабы периодически выбегали вперед и закидывали нас камнями и бутылками с зажигательной смесью. Мы отвечали слезоточивым газом и резиновыми пулями. Сложности возникали тогда, когда из толпы кто-то вдруг вытаскивал автомат и начинал палить в нашу сторону. По таким били в основном снайперы, но, конечно, абсолютная точность в такой ситуации не гарантировалась. Так что гибли не только террористы, но и дети, за спинами которых они прятались.

В течение нескольких дней я был в одном наряде с Рувеном. С тем самым, с которым служил во время срочной службы и к которому зашел сразу после того, как услышал о подписании соглашения с ООП.

– Какой позор все, что происходит в Гило, – сказал я после того, как в новостной сводке сообщили об очередном обстреле этого Иерусалимского квартала. – Жителям обещают поставить пуленепробиваемые стекла вместо того чтобы просто войти в Бейт-Джаллу и ликвидировать обнаглевших бандитов. Это как если бы полиция вместо того, чтобы арестовать хулигана, разбившего прохожему очки, посоветовала бы этому прохожему вставить бронированные стекла.

– Нам нельзя сейчас нагнетать обстановку, – многозначительно поведал Рувен. – Барак пытается возобновить переговоры с Арафатом, и лишнее напряжение здесь совершенно ни к чему...

– Какие переговоры! Арафат уже открыл свои карты. Он отказывается признать государство Израиль даже в границах 1967 года! Хватит уже создавать видимость «мирного процесса», назовите же войну  войной! Имейте мужество.

– Но в настоящий момент нам невозможно сделать то, что ты предлагаешь.

– Почему же это невозможно? Разве не ты уверял меня, что мы вернемся в Газу, стоит лишь Арафату прибегнуть к террору? Но вот обстреливается наша столица, а мы бездействуем...

– Мы бездействуем? Ты что, не видел по телевизору, сколько мы им  домов повредили?

– Но террористы же именно этого и добиваются! Они заняли христианское село, палят из него по евреям, а евреи разрушают это село ответным огнем... Христиане бегут в Южную Америку, евреи отступают к границам 1967 года  – лучше не придумаешь!

– Но сегодня изменилась международная обстановка. Сегодня мы не можем себе позволить занимать территории.

– Как же ты не замечаешь, что это она не сама изменилась, эта обстановка? Как же ты не замечаешь, что это вы сами целенаправленно изменили ее своими «экзаменами» Арафату и экспериментами в области теории вероятности – дали один шанс миру, который на самом деле предоставил миллион шансов войне! Если бы Рабин не впустил в Израиль Арафата, ничего бы этого не было.

– А что было бы? Что было бы, если бы победили вы? Трансфер арабов? Ну уж извини..

– Не извиню! Во-первых, Ликуд вел мирные переговоры с местной палестинской делегацией, переговоры, которые твой Рабин зачем-то сорвал. Во-вторых, все, о чем говорили даже самые правые, – это экономическое стимулирование арабской эмиграции. А в-третьих, если вы считаете, что трансфер сам по себе плох, то почему вы ежедневно твердите о необходимости изгнания еврейских поселенцев? Вы-то нас как раз силой выгонять собираетесь.

-     Да вы просто фанатики...

-     Допустим, мы – фанатики. Но даже если считать так, то ведь нельзя не заметить, что нам противостоят другие, гораздо более крутые фанатики, которые убивают невинных людей. Почему вам нужно принимать сторону крайних арабских фанатиков в их противостоянии умеренным еврейским?

– Своей поселенческой политикой вы втянули страну в авантюру. Но страна не хочет гибнуть из-за вашего культа земли. И вообще... – в этот момент раздался оглушительный удар: в защищенное сеткой лобовое стекло нашего джипа врезался увесистый камень. Рувен вздрогнул и замолчал как-то обиженно...

***

Во второй половине декабря, после того как я вернулся из армии, на сборы был призван и Давид. Ожидалось, что брата будут отпускать домой на субботу, однако обстановка этого не позволяла. Его два раза подряд задержали, и мой визит в Шират-Аям в очередной раз откладывался.

Тогда же,  в конце декабря,  в Израиле снова появился Сергей Егоров. По телефону он заверил меня, что тогда в Москве я неправильно понял его друзей, что это недоразумение, и настоял на встрече. Впрочем, я не очень сопротивлялся  – мне самому хотелось  разузнать кое-что о рукописи.

На работе у меня был аврал, я знал, что просижу перед компьютером до позднего вечера, и решил, что проще встретиться за счет обеденного перерыва.

– Ты помнишь кафе на Кинг-Джордж, где мы с тобой встречались в прошлый раз? Найдешь?

– Найду.

– Будь там через час.

Шел проливной дождь, и я до нитки промок, пока бежал от автомобильной стоянки до этого кафе. Сергей уже сидел за столиком, тоже основательно подмокший. С его сумки натекла целая лужа воды.

Обменявшись обычными «как поживаешь?», я, не откладывая в долгий ящик и не подыскивая слов, перешел к теме пропавшего свитка.

– Ты случайно не знаешь, где рукопись, которую нашел Андрей?

Сергей вытаращил глаза.

– А где она может быть? А что, случилось что-то?