Мессианский Квадрат

Дождь прекратился, мы вышли из машины и уселись в небольшом кафе неподалеку.

– Ну, а что у вас слышно?  – спросил Халед, с удовольствием отпивая кофе.  –  Барак действительно сказал, что если бы он родился палестинцем, то стал бы террористом?

–  Да. Прямо так и сказал.

– Мне там в тюрьме этими его словами все уши прожужжали. Все время его в пример ставили. А вы его еще главой своего правительства после этого выбрали. Интересный вы народ... Ну а сам-то ты как?

Все мои новости были так себе...

– Я пока сельское хозяйство, к сожалению, оставил... Работаю программистом в Иерусалиме.

– А как Сарит? Когда мы с тобой последний раз говорили, ты сказал, что она добивается развода.

– Представляешь, Пинхас согласился было дать ей развод в обмен на арамейский свиток, но... рукопись пропала...

– Ах да, рукопись... – пробормотал Халед. – Совсем про нее забыл.

Он внимательно посмотрел на меня и похлопал по плечу.

– Пляши, парень. Возможно, я знаю, где рукопись...

– Как знаешь?

– Два года назад, незадолго перед тем как попасть в лапы Раджуба, я перепрятал рукопись... Но я не могу обещать, что там ее не нашли... Два года большой срок. Не хочу тебя обнадеживать, Ури, но, может быть, нам повезет. Командуй, когда выходим в Макух.

– В самое же ближайшее время скомандую! Не сомневайся! – Я просто обалдел от этой новости. – Но что же произошло? Зачем ты перепрятывал рукопись? Расскажи же наконец, – набросился я на Халеда.

– Помнишь, когда мы ходили в ущелье Макух, то я тогда с бедуинами разговаривал?

– Ну, вспоминаю.

– Я среди прочего расспросил их тогда, кому они продают своих овец. Они назвали имя человека из Рамаллы, которого я хорошо знал. Он бизнесмен. Торгует не только скотом. И имеет пропуск, то есть может проезжать из автономии в Израиль. Я иногда с ним встречался и расспрашивал, как они там в Рамалле поживают. И вот однажды, когда я в шутку попросил его передать привет бедуинам из ущелья Макух, он рассказал мне, что там все бедуины заняты поисками какой-то рукописи. Он смеялся, говорил, что старые люди помнят, что пятьдесят лет назад во всей Иудейской пустыне была просто настоящая лихорадка. Бедуины с утра до вечера обыскивали пещеру за пещерой – искали свитки, которые потом продавали ученым. И вот теперь в вади Макух началось что-то вроде этого...

– Подожди, а он объяснил, из-за чего эта лихорадка началась?

– Он не знал этого. Но я могу предположить. Наверняка, Пинхас продолжал там поиски, и бедуины как-то пронюхали, что он ищет именно рукопись. На самом деле об этом совсем не трудно догадаться, если Пинхас задавал им наводящие вопросы. Ну а поняв это, они решили сами в поисках поучаствовать, и вся их детвора оказалась мобилизована на обследование пещер... О мобилизации мне и рассказал этот бизнесмен. Понимаешь, я испугался, что в той пещере бедуины могут  легко найти рукопись, и решил перепрятать ее в какой-либо укромной щели. Я положил ее в одно труднодоступное углубление, недалеко от той же пещеры, где вы ее спрятали. Я думал, что прячу ее максимум на несколько недель... Но если бедуины в самом деле серьезно искали, нет гарантий, что она все еще на месте.

– Так почему же ты со мной не связался?

– Тебя не было. Родители сказали, что ты на военных сборах... Ну а потом случилось то, что я уже рассказал: меня выследили и схватили...

– А почему ты рукопись перепрятал, а не забрал с собой, если знал, что ее ищут?

– Я думал об этом, но побоялся проверок. Ты считаешь это так просто молодому человеку с арабской внешностью пройти через блокпост, а потом еще протащить сумку через весь Израиль? Что бы я сказал, если бы попался?

***

Я проводил Халеда на автобус до Хайфы, уселся в свою машину и задумался.

Что мне было делать? Позвонить Андрею? Нет, сначала надо все сказать Сарит… Каким-то образом это ее тоже касается. Она должна это знать.

Номер ее сотового телефона был когда-то записан в памяти моего телефона, но я сменил фирму, и все прежние записи больше не существовали. В записной книжке номер Сарит за ненадобностью записан не был. Значит, приходилось звонить на домашний телефон Пинхаса…

Я решил, что в том случае, если подойдет Пинхас, я брошу трубку. Но произошло другое. Чужой голос сказал мне, что прежние жильцы съехали месяц назад.

Мне оставалось только позвонить ее родителям и спросить ее новый телефон у них.

Каково же было мое изумление, когда в трубке мне как будто послышался голос Сарит.

– Простите, Сарит можно попросить? – неуверенно произнес я.

– Ури? Это ты? – радостно воскликнула Сарит.

– Ты в гостях у родителей, что ли?

– Ну да, в гостях.

– Сарит. Я не знаю, имеет ли это для тебя теперь значение... интересно ли тебе это сейчас, но я должен сказать, что  рукопись, похоже, нашлась.

– Что ты говоришь? – ее голос задрожал. – Значит, мой развод опять возможен…

– Что? Я плохо слышу, повтори, – попросил я, не веря своим ушам.

– Я могу теперь развестись, я сказала! – почти закричала Сарит.

– Ты что, опять этого хочешь? – я тоже закричал в трубку, хотя связь была превосходной.

– Ну... не знаю, – сменила тон Сарит, – но ты приезжай! Подумаем вместе!