Мессианский Квадрат

Суть происходящего прекрасно выразил некий Мухаммад Хамдан Эл-Ахрас. В течение предоставленных ему пятнадцати секунд эфирного времени он успел выкрикнуть, что того, кто спас человеческую жизнь, ни с какой точки зрения нельзя считать предателем и что проблема вовсе не в том, что некоторые арабы сотрудничают с израильскими службами безопасности, а в том, что израильские власти сотрудничают с террористической организацией.

Лучше не скажешь.

***

К моему великому счастью, дожди полностью прекратились, и мы отправились в ущелье Макух через три дня.

Я пришел на место встречи в сопровождении Халеда, Йосефа, Давида, и, конечно же, Сарит. Хотя дождевой поток полностью спал, оставалось немало луж и даже заводей, затрудняющих продвижение. Ноги скользили, и спуск был утомителен.

Через четыре часа мы, наконец, подошли к той пещере, где я, Андрей и Халед пять лет назад спрятали рукопись. Халед прошел еще немного, вскарабкался по крутому склону к какой-то расщелине и стал в ней разгребать камни. Мы с напряжением наблюдали.

– Все на месте! – радостно крикнул Халед и, помахав многократно обернутым в целлофан футляром, спустился вниз. Заполучив футляр, Пинхас не спеша вытащил свиток и начал бесконечно крутить его в руках, рассматривая со всех сторон.  Воцарилось напряженное молчание. Наконец Пинхас произнес:

– Ну что ж, рукопись подлинная. Два свидетеля у нас имеются. Я сейчас напишу разводное письмо, и можно произвести обмен.

Это предложение было для меня полной неожиданностью.

– Я бы предпочел действовать наверняка, – ответил я. – Я предполагал передать тебе рукопись в рабануте, сразу после развода. Все равно туда придется идти.

– Как скажешь, – пожал плечами Пинхас. – Я думал почему-то, что вы хотите скорее с этим покончить. В рабанут я в любом случае приду, но развод можно произвести и прямо сейчас. Образец я захватил, два свидетеля имеются. Можно и не откладывать до похода в рабанут.

– Ури! Зачем тянуть? Давай прямо сейчас! – жалобно попросила Сарит.

Я опасался подвоха, разводное письмо – непростой документ, а Пинхас – непростой партнер... Да и, признаться, уже предвкушал, как буду сегодня вечером без помех рассматривать с Сарит нашу таинственную рукопись. Но ее умоляющий голос немедленно изменил мои умонастроения.

– Чего ты боишься? – добавил со своей стороны Йосеф. – Мы же с тобой «Гитин» учили. Не можем, что ли, удостовериться, правильно ли написан гет? Если будет необходимость, его в рабануте подтвердят.

– Ну, хорошо, – махнул я рукой,  замирая от мысли, что Сарит может быть освобождена прямо сейчас. – Давай  все закончим здесь.

Пинхас извлек заранее приготовленные принадлежности, написал под контролем Йосефа разводное письмо, вручил его Сарит и уложил рукопись в свой рюкзак.

Однако теперь нам предстояло пройти еще несколько километров до пещеры, в которой эта рукопись первоначально была обнаружена. Сарит сияла: в довершении к полученной свободе она, наконец, окажется в том месте, в которое так давно мечтала попасть.

Еще через два часа мы подошли к тайной пещере, обнаруженной Андреем. Я указал Пинхасу на дно расщелины.

– Это здесь.

– Что значит здесь? Где здесь?

– Надо немного разобрать камни, и откроется ход…

Пинхас был изумлен. На его лице читались одновременно и недоверие, и досада… Я же отвалил несколько камней и указал Пинхасу на отверстие. У него загорелись глаза.

– Ну все, вы свободны. Можете возвращаться. Я остаюсь.

– Это небезопасно, – стал возрожать я. – Если ты остаешься, то и мы должны остаться с тобой.

– Придется слишком долго ждать. Я собираюсь провести в пещере ночь. Уйду завтра поутру. Я уже вижу, что там есть чем заняться…

Уговаривать его было бесполезно. Оставаться на ночь в ущелье, да еще на территории автономии, совершенно не хотелось.

– Уходим, – скомандовал я. – Иначе мы не доберемся засветло.

***

Вопреки некоторым моим опасениям Пинхас честно явился в рабанут. Это случилось 23 января. Обладатель древнего арамейского свитка почему-то не выглядел счастливым. Он был угрюм, малословен, подписал все, что требовал судья, и ушел, не простившись.

События этих дней развивались столь стремительно, что все это время я даже не нашел времени позвонить Андрею, и сделал это только после того, как мы с официально освобожденной, наконец, Сарит вернулись из рабанута.

Андрей был в восторге. Он даже было вызвался приехать на нашу свадьбу, но потом понял, что оформление выезда (предполагающее переправку ему израильского приглашения) займет слишком много времени, и отказался от этой затеи. Нам с Сарит ничего не оставалось, как пообещать Андрею навестить его в наш медовый месяц.

Свадьба состоялась 5 адара. Провели мы ее скромно, в моей йешиве. Сарит сказала, что ей хватило того спектакля с пятьюстами зрителями, который в свое время устроил Пинхас, и на нашей хупе было на порядок меньше приглашенных, так что Йосефу для его проникновенного поздравления даже не понадобился микрофон.