Мессии, лжемессии и толпа

Подобно тому как взрослый человек на бессознательном уровне иногда стремится к психологическому возвращению в детство, когда он испытывал наивысший эмоциональный комфорт и защищенность, так и тоталитарное общество желает вернуться к тому, что позволило бы ему создать себе наилучшие условия существования. Фашизму и коммунизму совершенно не подходит чуждый им современный культурный мир с его социальными и политическими институтами и нравственными ценностями, со всей сложностью его искусства и духовного мира, а главное, отношениями между людьми. Поэтому красно-коричневые диктатуры от всего этого обязательно должны избавиться. Проявляемые при этом нетерпимость и особая жестокость есть свидетельство того, что современная культура не только чужда, но и глубоко враждебна тоталитаризму, поскольку она несет в себе смертельную угрозу его существованию. В этом смысле можно сказать, что фашизм и его разновидности вынуждены уничтожать культуру и живых ее носителей. Тоталитаризм видит мир только в черно-белом изображении. Отсюда, например, отвергание всех усложненных форм искусства и призывы к тому, чтобы оно всегда было понятно народу, отсюда и пожелание Ленина, чтобы кухарка управляла государством.

Центральной характеристикой тоталитарного сознания есть вера в простоту мира, в то, что любое явление может быть сведено к легко описываемому, наглядному сочетанию нескольких первичных феноменов. Если мир в основе своей прост, то вся работа ученых — не что иное, как бессмысленная трата народных денег, а их открытия и выводы — попытка заморочить людям голову. Но мир не только прост, но и непонятен, а поэтому любое непонятное есть злонамеренное запутывание стройного, не таящего никаких существенных тайн мира. Ученый, да и любой грамотный человек, самим своим существованием отрицает эту примитивную «победу разума», и поэтому режим относится к нему как к врагу, возвеличивая «простого» человека, который в университетах не обучался, но именно поэтому является носителем подлинной нравственности и добра.

Вера в простой мир ответственна за принятие катастрофических по своим последствиям управленческих решений. Носители этой веры не способны увидеть явление в единстве его положительных и отрицательных черт и тяготеют к однозначным решениям, которые далеко не всегда уместны. Если уж что-то плохо, оно во всем плохо, если хорошо — то тоже во всем. А следовательно, любое социальное событие или природный феномен должны быть объектом всемерной поддержки или бескомпромиссной борьбы. Если мир прост, то действия, направленные на его улучшение, должны быть также просты если не технически, то по идее. Нехватка воды решается поворотом рек, недостаток денег — печатанием новых, демографические проблемы — запрещением абортов, распространение инакомыслия — помещением в психбольницы (добавлю — и уголовным преследованием). Вполне закономерно, что из всех возможных решений тоталитарная власть, за редким исключением, с завидным постоянством выбирает наихудшие. Здесь нет злого умысла — критерием выбора служит ориентация на простой вариант, не превышающий по степени сложности сложность картины мира тех, кто принимает решение. За простыми решениями стоит примитивное представление как о причинах проблем, так и о последствиях действий властей.

Иллюзия простоты создает и иллюзию всемогущества. Любая проблема может быть решена, достаточно лишь отдать верные приказы. Результат, правда, обычно противоположен тому, к которому стремились, но и тут есть объяснение — козни врагов. Простая картина мира касается не только природы, но и общества. Она диктует особый способ решения социальных проблем, последовательно разделяя социум на наших и не наших, хороших и плохих. К бесконечной борьбе между ними сводится фактически все историческое развитие. Поэтому целые народы и социальные группы объявлялись ненужными и вредными, поэтому они вытеснялись или уничтожались. Даже собственные государственные структуры тоталитаризм упрощает до предела, а точнее, все ветви власти (законодательную, исполнительную и судебную) сосредоточивает в одних руках. Так, всем известно, что единственной реальной властью в СССР обладал ЦК ВКП (б) (КПСС) и его бюрократический аппарат, даже карательные органы, в том числе те, которые осуществляли репрессии вплоть до расстрелов, были лишь «простым» продолжением компартийных организаций. Аналогичное положение существовало в фашистских Германии и Италии. В Италии вся полнота власти принадлежала Муссолини, который руководил Большим фашистским советом (БФС), ставшим высшим органом политической власти в стране. БФС реально контролировал правительство и парламент, утверждал законопроекты и декреты перед их внесением на рассмотрение парламента, т. е., будучи партийной структурой, действовал так же, как ЦК ВКП(б) (КПСС). Деятельность БФС, как и ЦК КПСС, была окружена мистической таинственностью и секретностью.