Месть

Охладить одних, подогреть других оказалось нетрудным делом, и она уже знала, как было открыто кафе, и не сомневалась, что Клементину пришел ее убивать. Она не хотела впускать его, но он очень смиренно попросил ее:

—  Я знаю, вы не откажете мне в моей просьбе, дона Анжела. Вы же всегда хотели, чтобы Клара меня бросила, и прошу вас, помогите ей меня бросить. Я должен уйти из ее жизни, иначе она будет безнадежно испорчена.

— Я рада, что ты, наконец, пришел к трезвой самооценке, —  заявила Анжела, тут же обретя привычную властность. — В такой просьбе я действительно не смогу тебе отказать. Будь уверен, я сделаю все, что в моих силах.

На следующий же день к вечеру она приехала к Кларе и вызвала ее на улицу.

— Я привезла тебе ужасную новость. Техник из «Говорящего сердечка» дал мне список звонков в день пятнадцатого июля. Посмотри на дату и час: звонок, которым привел в действие бомбу в Торговом центре, был сделан отсюда.

— Я не верю, —  помертвевшими губами выговорила Клара.

— Я всегда тебе говорила, что он только пользовался тобой, —  настаивала на своем Анжела.

— Жозе не мог этого сделать. Он мне поклялся, — проговорила твердо Клара, собравшись с духом.

—  Спроси его сама, спроси при мне, и мы посмотрим, что он скажет, — со странной улыбкой проговорила Анжела.

Клементину, Клементину, ты знал, к кому обратиться, чтобы окончательно погубить себя и вычеркнуть из списка живых. Палача ты выбрал для себя верно. Но как трудно прощаться с жизнью и уничтожать себя в глазах той, что тебе дороже всех на свете. Клементину в клочки разорвал список, протянутый ему Анжелой.

—  Это только копия, — сказала она, — я могу наделать миллион.

—  Как же я ненавижу Сезара Толедо! Он растопил мою жизнь! Пусть он построит новый центр, и я опять... опять его подорву! — закончил Клементину с отчаянием.

Клара смотрела на него с изумлением, страхом, мольбой. Не в силах выдержать этот умоляющий взгляд, от которого он готов был расплакаться, как ребенок, и повалиться ей в ноги, умоляя о прощении за злую шутку и прося никогда, никогда не покидать его, он торопливо проговорил:

— Я никого не люблю. Я не могу любить, потому что единственная женщина, которую я люблю, по-прежнему та проходимка, которую я убил! — выпалил он и уперся взглядом в землю, чтобы, не дай Бог, ненароком не взглянуть на Клару и довести до конца эту пытку.

— Теперь ты видишь, что я была права, — торжествующе произнесла Анжела. — Ты убедилась, что он тобой просто воспользовался.

—  А я его все-таки люблю, — беспомощно ответила Клара, — люблю, Жозе, хотя ты убил свою единственную любовь, убил отца, сестру и множество невинных людей! Но если для тебя ничего не значила моя любовь, то и для меня она ничего не значит.

Жозе медленно побрел к воротам, повторяя про себя:

—  Господи, дай мне сил! Я должен был это сделать, моя любимая. Теперь ты будешь счастлива. Начиная с сегодняшнего дня, все вы будете здесь счастливы...

Как только он скрылся за воротами, провожавшая его взглядом Анжела спросила:

— А почему бы тебе не зайти в полицию, Клара? Мне кажется, у тебя теперь на руках веские доказательства.

— У меня под сердцем его ребенок, и поэтому я никогда не переступлю порога полиции, — ответила Клара.

Анжела молчала, задумавшись.

Глава 13

Клементину шел, не оглядываясь, торопясь убежать от своей собственной жизни. Он принял решение и, значит, должен был осуществить его. Оставшаяся позади жизнь могла окликнуть его в любую минуту голосом Шерли, запахом дома, чем-то родным, привычным, она могла расставить ему ловушку, и он спешил, чтобы не попасться в нее. Двадцать лет тюрьмы не прошли для него даром, он научился жить в разлуке со всем, что было ему дорого и мило, и теперь словно бы сам себя отправлял в тюрьму, готовясь утешаться мыслью, что Клара, Шерли, да и все остальные, будут жить на воле спокойно и счастливо.

У него не было крова, не было куска хлеба, и нужно, в первую очередь, о них позаботиться. Клементину не позволял себе думать о Кларе, чтобы не расхотеть жить, и думал только о насущном; о работе, которую непременно себе найдет, и о том, где бы ему приютиться, прежде чем начать искать работу.

На ум ему пришел Бруну, и он отправился к нему.

— Располагайся, живи, — дружелюбно ответил хозяин на неожиданную просьбу госта о приюте.

Бруну и сам побывал в самых разных переделках и не спрашивал, что случилось, просто помогал, если мог. А сейчас ему и вовсе было не до вопросов: он готовился к открытию своей выставки, волновался, нервничал. Нервничал из-за выставки, нервничал из-за Марты. Он не мог смириться с тем, что такая женщина остается с человеком, которого он, Бруну, считал обманщиком, который столько раз предавал ее. Всеми доступными ему способами пытался Бруну раскрыть Марте глаза на ее муженька, но пока ни в чем не преуспел. Марта выслушивала его, бывало, что-то выясняла у Сезара и продолжала свою сложную семейную жизнь. По отношению к Бруну она была безупречна, ни разу не подвела его, всегда была готова помочь и выслушать. Она была ему настоящим верным другом. А он… Он хотел большего...