Месть

—  Мне показалось, что у Принца на мой счет самые серьезные намерения, — зашептала Бина на ухо тетке.

—  Да ты что! — ахнула Сарита. — А если и вправду, что ты ему ответишь?

—  Что принимаю его предложение, — с достоинством ответила Бина.

—  А как же Агустиньо? — не поверила Сарита. — Мне-то кажется, что ты к нему неравнодушна.

—  Мне, знаешь, как-то всех жалко, — покачала головой Бина. — Видно, сердце у меня очень большое. И жалко, и помочь хочется. Вот я и помогу этим двум бедолагам, потому что они очень славные ребята, а замуж за Принца выйду, потому что тут и сравнивать нечего. Сама понимаешь — Принц, он и есть Принц.

Распорядившись своей судьбой наилучшим образом, Бина пожелала тетке спокойной мочи и отправилась к себе в спальню, но с полдороги вернулась, вспомнив, что рассказывал ей Агустиньо.

—  Извини, тетя, но я хочу сказать тебе еще вот что: может, мы на этих дисках еще разбогатеем, потому что и кафе вовсе не безнадежное дело и скоро будет приносить доход. Там уже и посетители появились. Агустиньо клянется, что им уже и заказы делают. Вот только жаль, что Клара и Клементину поссорились. А из-за чего — неизвестно. Она уехала жить к Анжеле, а он и вовсе неизвестно куда.

Бина присела на кровать Сариты, и они до рассвета прошептались, рассуждая о Кларе и Клементину и решая их дальнейшую судьбу.

Глава 14

Клара жила у Анжелы уже несколько дней. Несмотря на заботу Анжелы, она все-таки чувствовала себя не дома, потому что, как оказалось, за это время у нее появились и дом, и семья. Она беспокоилась о Шерли, о кафе. Как-то она там одна справляется?

О Клементину она старалась не вспоминать, но, оставаясь одна, не могла о нем не думать и все время задавала себе одни и тот же вопрос: как это он, такой чуткий, чувствительный, внимательный, мог проявить такую жестокость и бесчеловечность? Эта двойственность не укладывалась у нее в голове, и она очень мучилась.

Карлиту с сочувствием смотрел на нее. Он был очень предан Рафаэле, знал, как она была привязана к брату, и очень хотел хоть как-то помочь и ему, и Кларе. Перебирая в памяти прошлое, он припомнил и историю со шкатулкой, хлопнул себя по л6у и побежал к Кларе.

—  Сеньора Клара, а сеньора Клара, не было ли в шкатулке, которую я передал сеньору Клементину, ключика с бумажкой, на которой было написано: «Запасной»? — спросил он.

Клара ясно увидела ключик, только, кажется, его теперь носит на груди Жаманта, потому что уж очень он ему понравился.

—  Был, — ответила она.

—  Это ключ от банковской ячейки доны Рафаэлы и доны Лейлы в банке «Мартине Морайс». Я даже имею доступ к этой ячейке, потому что у них есть моя подпись. Дона Клара! Я не хочу торопить события, но там могут быть настоящие драгоценности и даже завещание.

—  О Господи!

Клара даже присела на стул от волнения. Неужели это возможно? Ее любовь не сделала Клементину богаче, он по-прежнему чувствует себя обездоленным. Но может быть, богатство даст ему то положение в обществе, которое набавит его от комплексов? В любом случае, этот ключ следовало отыскать!

Но сначала ей необходимо побывать у врача. Врач подтвердил, что она беременна, и Кларе вновь стало невыносимо больно и горько. Она приготовила Клементину к свадьбе такой чудесный подарок, а он!.. Как же это может быть, как? Его нежность, любовь и патологическая мстительность. Если продолжать об этом думать, то можно было сойти с ума. Клара сходить с ума не хотела. Про себя она твердо решила, что Клементину никогда не узнает, что он — отец. Она сама воспитает своего сына. А в том, что у нее будет сын, она не сомневалась.

Боль сердца нуждалась в лечении, и Клара занялась своим кафе, хотя ей было нелегко приезжать туда, где она похоронила столько надежд. И все-таки, она вернулась в неказистый дом, к которому привыкла, к несказанной радости Шерли. Она проводила там целый день, а ночевать приезжала к Анжеле.

Самостоятельность подруги была Анжеле не по сердцу. Она надеялась, что сломила ее сопротивление и заставит заявить на Клементину в полицию, но теперь, когда Клара исчезала на целый день, надеяться на это было нечего.

Не получилась у Анжелы и давно задуманная вечерника. Селести собиралась прийти на нее со своим другом, о котором Энрики прожужжал Анжеле все уши, но явилась одна, и Энрики вместо того, чтобы ухаживать за Анжелой, тут же примерз к месту. Ему явно хотелось оказать внимание Селести, но в присутствии Анжелы он на это не решался. Всем было неловко и тягостно, и Анжела еще пуще возненавидела тихоню Селести. Уж кто-кто, а она-то знала, какие черти водятся в этом тихом омуте.

Стоило Селести встать, как тут же встал и Энрики, собираясь ее провожать, чем разозлил Анжелу до крайности. Она взглядом напомнила Селести, что та не должна забываться, а иначе...

Селести принялась торопливо отговаривать провожатого, Энрики недоумевающе и подозрительно смотрел то на одну, то на другую.