Месть

— Я могу, — твердо сказала Аглая.

Мильда назвала фамилию. Аглая несколько секунд молчала.

— Я интересовалась этим, потому что в такой ситуации можно легко снять все проблемы, решив что-то кардинально, а здесь, насколько я понимаю, мой совет не подойдет. Тогда вам для себя надо определить свои отношения с каждым из партнеров. Извините, но это профессиональный термин в нашем деле. Как только вы скажете себе: это мой муж, он меня устраивает в том-то и том-то, а это мой любовник, он прекрасен в том-то и том-то, и если их соединить, мог бы получиться идеальный для меня человек, но такого я еще не встречала и пока вынуждена сама соединять разные половинки, как, может быть, и случилось в вашем примере. Такой разговор с собой, а лучше с врачом и есть начало лечения. Потом надо выяснить все неудобства данной ситуации и рассмотреть те сложности, которые при этом возникают, устранимы они или нет. Если неустранимы, подумай, сможешь ли ты долгое время их выдерживать. Если не сможешь, за исходную позицию надо брать оптимальный вариант.

К примеру: ты обеспеченная женщина, у тебя есть мама, которая помогает тебе воспитывать детей, и муж как бы совсем не нужен, а любимый человек у тебя есть. Стоит ли тогда героически сносить такие мучения: слежку, ревность, скандалы, тем более все это отражается на детях. Или муж необходим для детей, они его любят, он хорошо зарабатывает, обожает тебя и ради семейного благополучия, ради детей ты обязана разрушить возникшую любовную привязанность. Это трудно, но когда есть более высокая цель, как, например, дети, собственное душевное согласие, тогда легче и понять что-то в себе. Вот такие варианты вполне сознательно надо проработать, я намеренно выбрала это слово — проработать, Ибо это работа души, трудная, большая, как генеральная уборка квартиры, и ты сама увидишь: тебе вдруг станет легко выбрать один из вариантов, который ранее казался невозможным…

Аглая поднялась, закрыла дверь кабинета на ключ, открыла форточку, достала длинные папироски и закурила.

— Ты не куришь?

— Нет…

— А я иногда балуюсь.

Странно, но даже после этого разговора с Аглаей Мильда почувствовала некоторое облегчение.

— Мы сами иногда все усложняем, — согласилась Мильда.

— Мы не усложняем, — поправила ее Аглая, — мы просто не хотим внятно объяснить себе то, что с нами происходит. А когда объясним, становится все легко и просто.

— И ты с каждым так разговариваешь?

— Нет, конечно, — Аглая усмехнулась. — Если я буду так разговаривать, меня выгонят с работы. Потому что у нас представление о врачах как о людях, которые выписывают таблетки и микстуры. Хотя на самом деле я должна так разговаривать, чтобы понять причину невроза. Мой муж написал об этом большую статью, но ее не стали печатать, посчитав вредной и почему-то троцкистской. И даже прорабатывали по партийной линии. Он ходит сейчас хмурый и подавленный, зарабатывает невроз, потому что не видит выхода. А заниматься болтовней… Тут наш журнал «Невропатология и психиатрия» напечатал статью «За большевистское наступление на фронте психоневрологии», полный бред, ибо какое большевистское наступление и при чем здесь фронт, я до сих пор не понимаю. Так вот, нас заставили всерьез изучать эту статью и писать обязательства по этому «наступлению»…

Аглая вздохнула и усмехнулась. Потушила папироску, пошире открыла форточку.

В дверь постучали. Аглая прикрыла форточку, поправила шапочку. Мильда поднялась.

— Я, наверное, пойду…

— Посиди! Это моя коллега, она за папироской заходит. — Аглая открыла дверь. На пороге стоял молодой грузин с букетом роз.

— Аглая Федоровна Ганина? — восторженно глядя на нее, спросил он.

— Да, это я, — недоуменно ответила она.

— Я от Мераба Котэлия, вы с ним были вместе на съезде, из Тбилиси. Помните? Вы еще танцевали с ним на банкете… — напомнил молодой человек.

— Да-да, конечно, помню, — с трудом вспоминая врача Котэлия, ответила Аглая.

— Я его племянник, вот приехал в Ленинград, он очень просил занести вам эти цветы и еще он прислал корзину с фруктами и вином, но она у меня в гостинице…

— Проходите. — Ганина отошла в сторону, пропуская в кабинет незнакомца.

— Я, наверное, помешал, у вас прием, — увидев Мильду, смутился вошедший и застыл у порога.

— Я все-таки пойду, мне уже пора. Мильда снова поднялась.

— Одну секунду, Мильда Петровна, — остановила ее Аглая. — Я прошу прощения, но мне необходимо закончить прием пациентки…

— Да-да, я, собственно, на минуту, чтобы вручить эти розы, — заулыбался незнакомец. — Вот, прошу! — он вручил пышный букет. — Когда вам можно будет занести вино и фрукты?

— Но мне несколько неловко, мы были с Мерабом едва знакомы… — проговорила Аглая.

— Вы знаете, он все время, когда мы собирались за столом, рассказывал о вас, может быть, он тайно был влюблен в вас, но постеснялся признаться, сейчас уже дело прошлое, родители заставили его жениться, у него трое детей, две девочки, и вот недавно родился мальчик, он даже откуда-то узнал, что и вы вышли замуж за… — незнакомец заглянул в бумажку. — За Виталия Сергеевича Ганина, так?

— Да, — сказала Аглая.