Месть

- Адель, - сказал я. - Твой отец - гнусный растлитель малолетних. Он посягал на тебя. Он избил меня. Он продал тебя сутенеру и, возможно, убил твою мать.

- Что значит «посягал»? - сказала она. - Вы хотите сказать - он поимел меня?

- Это так?

Она посмотрела на меня и на Эймса как хитрая кошка.

- Да что вы! - Она покачала головой. - Он очень хорошо ко мне относится.

- Он продал тебя, - повторил я.

К нам подошла официантка и спросила:

- Что-нибудь еще?

- Пирог, - сказал Эймс. - С яблоками, если свежий. Если нет, ничего не надо.

Мы с Аделью смотрели друг другу в глаза. Официантка не знала, что происходит, и знать не хотела. Она вышла из кабинки.

- Я не говорила, что он это сделал, - сказала Адель, играя в игру «кто первый моргнет».

- Мне сказал Тилли.

Она опять покачала головой.

- Вы можете себе представить, чтобы Тилли сказал это копу, или судье, или социальному работнику? Думаете, ему кто-нибудь поверит?

Я понял, что продолжать не имеет смысла. Лучше было оставить это Салли. Я вспомнил случай в Чикаго, когда черный наркоторговец, молодой человек несколькими годами старше Ад ели, получил шесть ударов ножом в живот. Я пришел к нему в реанимацию. Он умирал и знал это. Полицейский, который пришел со мной, спросил у мальчишки, кто его зарезал. Он ответил, что это сделал его лучший друг, его партнер по работе на улице, но подтвердить свое заявление под присягой отказался. «Мы с ним всегда были вместе, - сказал он. - Он был мне как брат. До того, как это случилось, он всегда хорошо относился ко мне».

Официантка вернулась с яблочным пирогом для Эймса.

- Достаточно свежий?

- Пойдет, - ответил он, протягивая руку за вилкой.

- Я очень рада, - сказала официантка и удалилась, положив наш чек на стол.

Адель снова начала есть, опустив глаза. Она либо усиленно думала, либо очень старалась не думать.

Эймс толкнул меня локтем. Я посмотрел на него, и он кивнул на окно.

Дверь «Бьюика» открылась.

Из него стал вылезать мужчина, и я узнал его. Это был мой ангел-хранитель, низкий плотный человек еще более плешивый, чем я. Тот, который спас меня от жестоких побоев, если не от чего-то похуже.

В нашу сторону он не смотрел, и мы с Эймсом успели отвернуться прежде, чем оказались в поле его зрения.

- Что это вы? - Адель выглянула в окно.

- Ты видела когда-нибудь этого человека? - спросил я, продолжая есть. - Того, что закрывает синий «Бьюик»?

- Нет, - ответила Адель. - Подождите. Он не собирается прийти сюда за мной, или...

- Не собирается. Но лучше поостеречься.

- Параноики сраные!

- Я попросил бы тебя выбирать выражения в моем присутствии, - сказал Эймс.

- Да кто... - начала было Адель, но поймала взгляд Эймса, державшего на вилке кусок пирога.

Она пожала плечами и оттолкнула свою тарелку. Эймс доел пирог. Коренастый мужчина вразвалку вошел в зал и повернул к уборной, так и не взглянув в нашу сторону.

Я подумал, не стоит ли пройти за ним и спросить, что происходит, чего он хочет, кого он знает, но сразу отбросил эту мысль. Он бы мне ничего не сказал, а я был его должником. Вставать и скрываться, пока он в уборной, не имело особого смысла: он знал, где меня найти. И все-таки ради Адели стоило попробовать от него оторваться.

- Пошли, - скомандовал я. - Быстро!

Я бросил на стол двадцать долларов, чрезмерные чаевые.

Эймс положил вилку, Адель медленно выбралась из кабинки.

- Парень из «Бьюика»? - спросила она.

Я не ответил. Мы подошли к двери.

- Он гонится за мной? - Она смотрела на дверь мужской уборной.

Эймс дотронулся до ее руки и быстро повел ее к двери. Адель опять дрожала. Когда мы добрались до машины, Эймс снова сел сзади вместе с ней.

- Я вам не верю, - сказала Адель.

- В чем?

- Что моя мать умерла. Вы просто хотели заставить меня сказать что-нибудь плохое про Дуайта.

- Нет, девочка, - сказал Эймс. - Твоя мама умерла.

В зеркало заднего вида я наблюдал за Аделью. Она посмотрела на Эймса и поняла, что он не лжет. Ее рот был открыт. Сначала она громко вскрикнула, потом зарыдала. Эймс обнял ее. Она уткнулась ему в грудь, сжав кулаки. Потом подняла правую руку... На секунду мне показалось, что она, как младенец, сейчас сунет большой палец в рот, но ее ладонь скользнула по щеке.

Она плакала всю дорогу, пока мы не подъехали к офису Салли.

Салли, в деловом черном костюме и белой блузке, ждала внизу, у стеклянных дверей. Ее руки были сложены на груди.

- Я не буду говорить ей, - сказала Адель, когда я остановился напротив Салли. - Про покойника.

- Как хочешь, - ответил я, выходя из машины.

Адель тоже вышла, а Эймс остался на месте. Прежде чем шагнуть к Салли, Адель оглянулась на Эймса. Он кивнул ей. Между ними устанавливалась какая-то связь, какое-то взаимопонимание, может быть, девочка прониклась к Эймсу уважением.

- Адель, - Салли подошла к ней.

- Салли, - сказала Адель осторожно.

- Ну что, обниматься будем? - спросила Салли, глядя на меня.

Адель подошла к Салли и обхватила ее двумя руками.

- Мне надо ехать, - сказал я.

Салли кивнула и поймала мой взгляд.

- Я позвоню вам позже.

- Позвоните. - Одной рукой она прижимала к себе Адель, которая снова плакала.