Месть Альбиона

— В смысле, извращения? Не без этого… И всё-таки тут что-то не то. Даже если ты любишь грязные кабаки, совсем необязательно вести туда уважаемого человека, тем более известного художника. — Ефимов усмехнулся. — Легче представить, что место выбрано неслучайно. Фитчу надо было втянуть вас в скандал, спровоцировать драку, а в хорошем ресторане с приличной публикой это сделать намного труднее. В притоне, — пожалуйста.

Шрам на щеке Сергея побелел.

— Ну, даже если так… Даже если всё было подстроено, — чего он этим добился?

— Очень многого. Давайте по полочкам… Фитч привозит вас в кабак, где всё уже подготовлено, — и сцена и актёры. Кто-то из его агентов — русских, естественно — к вашему приезду собрал труппу. И трагика с изменщицей, и обоих драчунов — один с бутылкой, другой со стулом. Роли расписаны. В вашем присутствии бьют женщину. Может ли порядочный человек и бывший офицер не вступиться? Исключено. Вот вы и вступились. Далее, Фитч как бы спасает вас от удара по голове. Никто вас, конечно, всерьёз бить не собирался. Ради этого момента всю кашу и заварили. Отныне вы у него на моральном крючке, — спаситель же. Под этим соусом он мягко принуждает вас помочь ему…

— Но в чём?

Полковник выдержал паузу.

— А чёрт его знает, — неожиданно признался он. — Тут возможны разные варианты… А вы что вы думаете, Антон Петрович?

С этими словами Ефимов повернулся к присутствующему кучеру Творожкову, до этого молчавшему.

Тут надо уточнить, что кучер был вовсе не кучер, а офицер Рязанского жандармского управления в капитанском чине. Фамилия у него, разумеется, была другая, ну, да бог с ним, — пусть для простоты останется Творожковым. Пригласили его участвовать в операции по двум соображениям. Во-первых, в столице его никто не знал, стало быть, и рассекретить некому. Во-вторых — и это главное, — потомственный дворянин из небедной семьи, Творожков с младых ногтей воспитывался под присмотром гувернантки из Англии. Вот и вышло, что английским языком он владел не хуже, чем родным. Но зачем об этом знать посольским лакеям, с которыми он коротал часы напролёт, пока Белозёров рисовал мисс Мориер и обедал с дипломатами? А мы помним, что Сергей сразу же договорился с Фитчем, — пока он работает, его кучер может греться и пить чай в людской. Не зря договорился, естественно. Не стесняясь присутствием неприметного русского кучера, лакеи болтали, обсуждали посольскую жизнь, перемывали кости хозяевам, — всё, как полагается у нижних чинов хоть в Англии, хоть в России. А Творожков, попивая знаменитый британский чаёк, мотал на ус всё, что могло представлять для контрразведки хоть какой-нибудь интерес. А главное, был рядом для связи и помощи.

На вопрос Ефимова Творожков ответил сразу, не задумываясь:

— Мне кажется, Виктор Николаевич, что у Фитча тут интерес двоякий. Первым делом, ему действительно нужен не вызывающий подозрения курьер, чтобы передать деньги. Кому? Это мы выясним, — возьмём человека на заметку. Для чего? Ну, тут пока можно лишь гадать. Хотя ясно, что если в ход пошли шпионские деньги, то цель поганая. Что-то сомневаюсь я насчёт долга чести… И второе. Пока что Сергея Васильевича хотят использовать втёмную, под фальшивым предлогом. Но рано или поздно его начнут вербовать. И когда он возмутится — а кто бы не возмутился? — ему скажут: не кочевряжься, мол, ты и так уже на нас работаешь… И припомнят передачу денег.

Грамотная, разумная речь капитана никак не вязалась с его простецкой внешностью. Круглое лицо, курносый нос, усы скобкой, — и впрямь, с виду кучер кучером… (Ещё одна причина, по которой Творожкова выбрали для участия в операции.) Однако Ефимов говорил Сергею, что в своём управлении капитан считается толковым опытным офицером да и оружием владеет отменно.

— А когда Фитч должен передать вам деньги? — спросил Ефимов.

— Завтра, после обеда.

— Добро… Так и поступим: деньги берёте, на встречу едете. Не думаю, что там будут какие-нибудь неожиданности. Отдали из рук в руки, — и всё. А мы, со своей стороны, пока выясним, что за купец этот Коровин и чем интересен.

Вопреки предположениям Ефимова, неожиданность всё же случилась.

Сергей был уверен, что ехать ему придётся в контору коммерсанта. Однако Фитч сообщил, что они с Коровиным договорились о встрече и передаче денег в кондитерской Мюллера «Сдобная радость» на Невском проспекте. «Дело неофициальное, визит в офис ни к чему, — объяснил англичанин, передавая Сергею увесистый конверт с купюрами. — А так встретились за чашкой кофе, вы ему деньги, он вам расписку, — и всё». — «Ясно… А как я его узнаю?» — «Лет около сорока, высокий, светловолосый… Да он сам вас узнает. Я ему вашу внешность описал».

Место встречи Творожкова тоже удивило. По пути из посольства на Невский проспект он гадал, нет ли в той кондитерской какого-нибудь подвоха. Решил, что время светлое, место людное, подвоха можно не ждать. И всё-таки было в ситуации что-то странное.