Месть Альбиона

— Сейчас пройдёт… Меня однажды на турнире и не так приложили, тоже саблей. И ничего, тем же вечером танцевал на полковом балу…

— Только танцев мне сейчас не хватает, — огрызнулся Фитч, но предложенную Сергеем руку принял и кое-как поднялся.

Подошёл Мориер.

— Не огорчайтесь, Эдвард, — веско сказал он. — Вы отлично дрались. Успех русского случайность, вы слишком увлеклись атакой.

— Конечно, случайность, — поддержал Крайтон, косясь на Сергея.

Подбежавший пресс-атташе Харт всплёскивал руками и горестно кудахтал, выражая сочувствие побеждённому Фитчу.

Сергей не понял ни слова, но недружелюбный тон реплик был ясен без перевода. Ну и чёрт с ними. Тоже мне, самая спортивная нация. Много чести, если гусар проиграет штафирке. Пусть даже штафирка не абы какая, — главный британский шпион всея Руси…

Отсалютовав Фитчу, Сергей повесил славно поработавшую саблю на стену и удалился в раздевалку. Грегори принёс полотенце. Сбросив колет и рубашку, Сергей как следует вытерся и только теперь почувствовал, что порядком устал. Фитч оказался опасным противником, — умелым и ловким. Где, интересно, он так научился рубиться? Вроде бы в подготовку дипломата фехтовальные курсы не входят… Одеваясь, Сергей размышлял, как состоявшийся поединок скажется на их отношениях с англичанином. Пришёл к выводу, что никак. Если его собираются вербовать, Фитчу не до обиды. К тому же победа Сергея вполне естественна, — всё же бывший офицер…

В раздевалку вошёл Фитч. Судя по быстрым движениям и улыбке на ярко-красных губах, он уже оправился.

— Поздравляю, мистер Белозёров! — энергично сказал он с порога. — Вы меня переиграли вчистую.

— Ну, так уж и вчистую… Повезло, можно сказать, — скромно откликнулся Сергей. — Вы открылись, я поймал момент и ударил…

— На меня, между прочим, уже делали ставки, — со смехом продолжал Фитч, принимая у Грегори чистое полотенце и обтирая белокожий мускулистый торс. — Но теперь-то я понимаю, что вы просто хитрили, верно? Прикинулись обессиленным, я поверил и потерял осторожность. Иначе, какого чёрта я бы кинулся вас добивать?

Жестокое слово «добивать» было произнесено с дружелюбной улыбкой. Фитч даже развёл руками: прости, мол, промашка вышла, не добил…

— Больно? — спросил Сергей, указывая на кровоподтёк, расплывшийся в месте пропущенного удара. Даже колет с наконечником не уберегли. С душой бил.

— Терпимо… А знаете, что? Наш поединок надо отметить. Вы как?

— Не возбраняется, — охотно согласился Сергей, с отъездом Насти живший уж очень монотонно (посольство — дом, дом — посольство). — Как у нас говорят, выпить мировую.

— Мировую? Ну нет. Мы же с вами не воевали. Спортивный бой, и только. Просто выпить!

Сергей подкрутил усы полузабытым гусарским жестом.

— Тоже неплохо… А где?

— Есть одно чудное местечко, — сообщил Фитч, застёгивая пуговицы жилета. — Небольшой, чисто богемный ресторан. Собираются художники, актёры и поэты со своими женщинами. Вино и стихи рекой, дым коромыслом… Я его случайно открыл год назад и с тех пор время от времени наведываюсь. Нечто подобное можно встретить разве что в Париже, — добавил он, надевая пиджак. — А Париж я люблю, где ещё можно так повеселиться… Поедем на вашем экипаже, ладно?

Фитч не обманул: заведение оказалось чисто богемным. Публика была пёстрая и, судя по виду, небогатая. Мужчины в помятых костюмах и несвежих рубашках пили дешёвое вино. Под стать были и женщины, — потрёпанные жизнью, в цветастых, сильно декольтированных платьях, с вульгарно раскрашенными лицами. Под низкими сводами ресторана висел табачный дым и зычный разноголосый шум. В углу, на низком подиуме, негромко наигрывал оркестр, состоящий из пианино, гитары и почему-то виолончели. В общем, не ресторан, а в лучшем случае третьесортный кабачок. Какого чёрта Фитч его сюда притащил? Они же тут, как белые вороны… Не зря говорят, что английские аристократы отличаются грубыми нравами и грешат извращениями.

Сели за свободный столик в углу.

— Здесь много интересного, — сказал Фитч, потирая руки.

— Что именно?

— А всё. Видите прелестную леди с подбитым глазом? Обычно, подвыпив, она забирается на стол и отплясывает канкан, задрав подол. Очень пикантное зрелище… Вон тот небритый джентльмен, прежде чем упасть лицом в тарелку, обязательно декламирует собственные стихи, а потом рыдает и кричит, что все вокруг… как это… сволотши, потому что никто не слушает. Но забавнее всех вон тот, замотанный в клетчатый плед.

— Чем забавен-то?

— После третьей бутылки ко всем пристаёт и кричит, что в нём умер величайший Гамлет. Как только начинает завывать «Быть или не быть, — вот в чём вопрос», так сразу получает от кого-нибудь по морде.

— За что?

— За дурное исполнение.

Сергей подозрительно посмотрел на англичанина: шутит, что ли?

Подошедший официант заменил грязноватую скатерть, принёс бутылку коньяку и нарезку, — лимон, сыр, фрукты. Сергей уже заметил, что в этом заведении не едят, а закусывают. Сейчас бы какой-нибудь расстегай или котлету, а лучше — две…