Месть Альбиона

— А кроме того, во время разговора с Мориером я намекну, что любая попытка наказать Белозёрова вызовет предельно жёсткую ответную реакцию, — заметил обер-прокурор. И, пожевав губами, добавил с сомнением в голосе. — Правда, есть у меня ощущение, что посол Фитча не очень-то контролирует. При всём цинизме англичан трудно представить, что официальный Лондон замешан в покушении на Ваше Величество. Скорее можно говорить о зарвавшейся спецслужбе, которая безотчётно работает по собственному усмотрению и не соотносит свои действия с дипломатией…

— Хоть так, хоть этак, — отмахнулся император. — Дипломаты, шпионы… Руки разные, а туловище одно.

Недоговорив, закашлялся. Кашлял гулко, долго. Страдальчески исказившееся лицо побагровело. Черевин вскочил.

— Ты куда? — еле выговорил Александр.

— За врачом, государь.

— Ещё чего… Сядь. Сейчас пройдёт.

— Но, может, всё-таки…

— Сядь, говорю. Этим эскулапам только дай волю, — залечат. А ещё Марии Фёдоровне нажалуются: дескать император много курит, питается неправильно, мало двигается…

Он с трудом поднялся и подошёл к огромному окну. Победоносцев давно заметил, что вид прекрасного гатчинского парка всегда действовал на Александра успокаивающе. Сейчас, правда, деревья стояли нагие, почки лишь набухали, но скоро, совсем скоро ветви покроются лиственной зеленью, а землю украсит изумрудный ковёр газона. И как хорошо будет прогуливаться в тенистых аллеях, вдыхая пьяняще чистый, ароматный воздух, достойный садов Семирамиды…

— Вот уже второй раз Белозёров ради меня суется в самое пекло, — неожиданно сказал Александр, поворачиваясь. — Чем же мне его отблагодарить? Может, деньгами пожаловать? Или поместьем? Как думаете, Константин Петрович, Пётр Александрович?

Сановные старики, не сговариваясь, улыбнулись. Оба питали к Сергею слабость, да и Александр, благодарный по натуре, всегда помнил, чем обязан бывшему гусару, а ныне художнику.

— Мне кажется, с деньгами у Сергея Васильевича всё неплохо, — неторопливо произнёс обер-прокурор. — Он известен, востребован, много работает… Но я знаю, чего он хотел бы. И в ваших силах ему помочь, государь.

— Чем же? Говорите.

— Окажите Белозёрову честь, государь, — просто сказал Победоносцев. — Пусть он нарисует ваш портрет. Он талантливый художник, он создаст прекрасное полотно. Никаких сомнений в этом нет.

Император не колебался.

— Согласен, — твёрдо сказал он. — Только парадного портрета не хочу. Их у меня достаточно. Пусть он меня нарисует где-нибудь на природе, за отдыхом, без регалий. — Он коротко задумался. — Да вот, чего же лучше! Через неделю я на «Державе» отплываю рыбачить. Распорядитесь от моего имени, чтобы его пригласили на яхту. В Финляндии красиво, сделает наброски на фоне природы. Заодно погляжу на него, давно не видел.

— Отличная мысль, государь, — решительно поддержал Черевин. — К тому же, англичане десять раз подумают, надо ли трогать личного художника императора…

Александр только усмехнулся, — жёстко, недобро.

— Насчёт «подумают», — это вряд ли. Если уж осмелились поднять руку и на самого императора…

Глава девятнадцатая

Яхта «Держава», построенная при покойном императоре Александре Втором, справедливо считалась чудом роскоши и комфорта.

Что ж такого, скажете вы, на то и царский корабль. Так-то оно так… И всё же мало кто из европейских монархов мог позволить себе яхту с двумя паровыми машинами и тремя палубами; с обшивкой из гондурасского красного дерева и экипажем более чем из двухсот человек; с паркетным полом салонов, гостиных, кают-компании; с серебряными и фарфоровыми сервизами изумительной красоты… Описывать великолепие «Державы» можно долго, она прекрасна — придворный архитектор покойного императора и признанный мастер интерьера Ипполит Монигетти вложил в её оформление всю душу.

Под стать и общество. Отправляясь рыбачить на любимые финские озёра, Александр брал с собой на яхту не только жену и детей, но также избранных придворных, министров, дипломатов. Одни были ему просто приятны и составляли компанию, с другими он продолжал работать даже на отдыхе, — обсуждал государственные планы, изучал представленные документы или готовил решения по вопросам первостепенной важности. Сопровождать императора в морском путешествии считалось большой честью.

Сергею, как мы уже знаем, эта честь выпала нежданно-негаданно. И, получив приглашение от министерства двора, он здорово удивился бы, если б накануне не пришло письмо от Черевина. Генерал коротко сообщал, что император хочет заказать Белозёрову свой портрет, звал вместе добраться на яхту в Кронштадт и обещал по дороге прояснить ситуацию.