Месть Альбиона

Нахмурившись, Белозёров медленно погрузил руку в желтовато-белые кристаллики. Почти сразу пальцы наткнулись на что-то твёрдое. Затаив дыхание, Сергей осторожно, по миллиметру, извлёк находку на свет. Взгляду явились массивные часы-луковица. Это их тиканье привлекло внимание Сергея. Художник непонимающе оглядел находку. Часы как часы, только большие очень, — с полбудильника, не меньше. Какого чёрта Калюжный засунул их в жестянку с непонятным веществом? А ведь засунул, иначе как на его руке оказался этот резкий химический запах?.. Луковица показывала без пяти минут восемь. С момента, как Сергей увидел и опознал Малеева, прошло всего-то часа три. А кажется, целый день просвистел…

И в этот миг в голове неожиданно всё стало на свои места. И разом ослабли ноги.

Бывший гусар к сапёрным войскам отношения никогда не имел. Но как у всякого кадрового офицера некоторое представление о минном деле у него было. И если догадка (несложная, впрочем) соответствовала истине, то странное сыпучее вещество — не что иное как взрывчатка. А мерзко тикающая луковица является часовым механизмом. Только вот детонатора не видать. Но, может, он вмонтирован в корпус? Тогда ясно, почему луковица такая массивная.

А если восемь часов, уже почти наступившие, и есть время взрыва?..

Циферблат показывал без четырёх восемь.

Сергей застыл на месте, боясь сделать малейшее движение. Его окатила волна ужаса пополам с паникой. Пот градом катился со лба, заливая глаза. Да, наверняка догадка верна. Калюжный не зря ринулся в каюту Малеева, где была спрятана взрывчатка. Скорее всего, часовой механизм был выставлен на какое-то ночное время, когда судно погрузится в сон, и шансы пассажиров (во главе с императором!) спастись после взрыва сведутся практически к нулю. С огромной пробоиной в днище корабль быстро пойдёт ко дну, а люди захлебнутся в ледяной балтийской воде… Однако после разоблачения Калюжный решил форсировать события и успел установить иное, более раннее время, а сам… Кстати, а что сам? Не собирались же сообщники, офицер с народовольцем, гибнуть вместе с остальными? Вероятно, планировали незаметно спустить на воду одну из шлюпок и уплыть в шхеры, которые, судя по всему, уже недалеки. Там дождаться взрыва и затеряться в Финляндии или Швеции.

Семь пятьдесят семь.

Антонов заворочался на полу и неловко сел, прижимая руку к горлу.

— Что тут такое, ваше благородие? — спросил хриплым голосом, очумело глядя на разгром в каюте и распростёртое тело Арсения.

— Потом, Антонов, потом, — сказал Сергей сквозь зубы. — Вставай быстро. Распахни иллюминатор и отойди в сторону. И Боже тебя упаси хоть пальцем меня толкнуть.

А может, зря он так осторожничает? Вроде бы детонатор вне контакта со взрывчатым веществом сам по себе не опасен. И взрывчатка без детонатора тоже… Но здесь Белозёров ничего точно сказать не мог, — не сапёр же. И потому рисковать не хотел. Да и соображал сейчас плохо. Зато хорошо понимал: лучше перестраховаться. А потом, когда всё закончится, пусть специалисты над ним и над его страхом посмеются…

Антонов непонимающе покрутил головой, однако встал и, надсадно кашляя, приказ выполнил.

Семь пятьдесят восемь.

Сергей мелкими шажочками, на полусогнутых ногах, двинулся к открытому иллюминатору. Слегка качнул головой, сбрасывая пот с ресниц. В ушах набатно звучал шум паровых двигателей, доносившийся из-за стены. Казалось, путь длиной в несколько метров не кончится никогда.

Без одной минуты восемь.

Сергей, насколько мог, высунулся в иллюминатор, держа часы в протянутой руке, и разжал ладонь. Проклятая луковица с тихим всплеском упала в воду. Сергей проводил её взглядом и глубоко вдохнул холодный морской воздух. Корабль быстро шёл вперёд, покачиваясь и разрезая волны форштевнем.

Антонов деликатно постучал пальцем по спине.

— Ваше благородие, не простыли бы. Не май месяц…

— Да-да… — рассеянно пробормотал Сергей. Только сейчас он заметил, что высунулся в иллюминатор чуть ли не пояс. И как сумел пролезть? Вот что страх с человеком делает…

— Так что здесь было-то, ваше благородие? — повторил Антонов, хмурясь. — А с этим денщиком что? Может, я начальство позову, им объясните…

Сергей встрепенулся.

— Обязательно позови. Беги на верхнюю палубу, в генерал-адмиральскую рубку. Найдёшь там генерала Черевина. Скажешь, что от Белозёрова, и приведёшь сюда… Нет, постой. Сначала посмотри, как там этот. — Сергей кивнул на Калюжного. — Дышит ещё или нет. А я тут пока займусь…

С этими словами Сергей аккуратно достал из рундука открытую жестянку со взрывчаткой. Она была тяжёлой, — фунтов десять, а то и двенадцать. Оставлять её на борту царской яхты Сергей просто боялся. Пусть, пусть потом над ним будут смеяться сапёры и химики… Потом. А сейчас он её выкинет следом за детонатором. Только сначала отсыплет куда-нибудь (да вот хоть в крышку от жестянки) малую, заведомо безопасную порцию жёлто-белого вещества для изучения специалистами…

Антонов склонился над Калюжным.

— Эй, Прохор, или как там тебя… Живой, что ли?

Он слегка потряс Калюжного за плечо.

Рука террориста слабо шевельнулась.