Месть амазонки

— Отбил вчера в зале у каких-то подонков. Кстати, я не заметил, чтобы кто-то послал за стражей, когда над ней издевались, — грозно бросил он в сторону жмущегося за спинами солдат хозяина.

— Что собираешься делать?

— Покончу со своими делами и отвезу ее в деревню. Должны же быть у нее родственники?

— Почему ты позволил ей выходить одной?

— Пришлось рассказать, что ее отец больше не вернется, — угрюмо ответил воин. — Девочка расстроилась и выскочила из комнаты.

— И ты не пошел за ней? — удивился десятник.

— Если бы я погнался за ней, вас вызвали бы еще раньше, — усмехнулся в ответ Тигр. — Ей нужно было побыть одной и осознать, что произошло. А успокоившись, она вернулась сама. Ей все равно некуда идти.

Снова кивнув, десятник повернулся и, шагнув к дверям, выволок за шиворот несчастную служанку.

— Она говорит, что ты угрожал ей.

— Предупредил, чтобы не задавала ребенку непотребных вопросов.

Десятник посмотрел на девочку, продолжавшую спокойно есть.

— Она говорит, что ты не интересуешься женщинами.

— Не могу же я привести в комнату с ребенком продажную девку, — развел руками гигант.

Еще раз посмотрев на девочку, десятник неожиданно отвесил служанке звучный подзатыльник.

— Идиотка! Заставила тащиться под дождем из-за своих бабьих бредней. Посмотри на них. Да она же просто умрет, если он что-то сделает. Дура!

Добавив еще один подзатыльник, десятник шагнул к дверям.

— Может быть, вина, офицер? В такую погоду и простыть не долго. Я угощаю всех. Эй ты, пройдоха! Кувшин вина господам стражникам. Живо! — прогудел воин, и солдаты невольно присели от звука его голоса.

Поглядывая на десятника, они неуверенно вошли в комнату. Через минуту на пороге вырос сам хозяин с кувшинами и кубками в руках.

— Я хотел остаться здесь на две седмицы, но раз в этой харчевне не уважают гостей, завтра же съеду. Может, посоветуете приличное заведение, офицер? Недорогое и с не очень любопытной прислугой.

— Есть такое, — подумав, ответил десятник. — В шести кварталах отсюда. Называется «Жареный бык». Хозяин — человек умный и не будет беспокоить людей просто так.

— Благодарю, офицер. Завтра же перееду туда, — решительно ответил воин.

Услышав, что клиент, плативший серебром, собирается съезжать, хозяин издал жалобный стон. Не обращая на него внимания, солдаты допили вино и дружно двинулись к выходу. Десятник, убедившийся в благонадежности огромного воина, снизошел до того, что извинился. Услышав подобное, хозяин потерял дар речи.

Проводив гостей, он вернулся за кубками, принявшись униженно скулить, уговаривая храброго воина не покидать гостиницу из-за простого недоразумения, пообещав выгнать служанку.

— Раньше надо было думать, — небрежно бросил воин и приказал убираться, пообещав спустить с лестницы.

Охая и стеная, хозяин скрылся за дверью. Очень скоро из зала послышались его крики и испуганное лопотание служанки. Не удержавшись, Лин весело расхохоталась:

— Ну и рожи у них были!

— Дяденька, не отдавай меня, — передразнил Паланг ее голосок, криво усмехаясь.

Его реплика добавила масла в огонь, и Лин просто зашлась от смеха. Покончив с едой, Паланг спустился в зал и вскоре принес еще кувшин вина.

— Великая Мать! Ты пьешь как лошадь. Сколько же тебе надо, чтобы опьянеть?

— Ну я думаю, бочонка хватит.

— Ого!

Усевшись за стол, Паланг налил вина. За посудой хозяин явился лично.

— Если нам еще раз помешают, — повернулся к нему воин, — я разнесу эту крысиную нору. Понял?

Кланяясь как заведенный, хозяин пообещал, что им никто не помешает.

— Особенно, это касается твоей любопытной.

— Она не придет. Спустившись, солдаты здорово намяли ей бока, а потом забрали с собой.

— Но ты же орал на нее внизу?

— Они выпили еще кувшин вина. Из-за этой дуры одни расходы… — начал было опять скулить он, но Паланг сдвинул брови — и хозяина как ветром сдуло.

— Да. Не повезло ей сегодня. А ведь она хотела только поразвлечься, — усмехнулась Лин.

— Ничего. В казарме ее развлекут. Надолго запомнит.

— Странно. Ты можешь быть таким ласковым и таким жестоким.

— Терпеть не могу шпионов. Ненавижу это подлое племя.

— Всех? Или кого-то именно? — насторожилась Лин.

— Тех, кто шпионит из любви к искусству. Того, кто делает это ради родины, можно понять, но те, кто просто развлекается, а потом доносит, вызывают чувство гадливости.

Чуть расслабившись, Лин облегченно вздохнула.

— Неужели ты думаешь, что я не понял, что тут делает амазонка? Мне только одно неясно, зачем тебе я? — криво усмехнулся Паланг.

Лин растерялась, не зная, что ответить. Откровенность этого громилы выбила ее из колеи.

— Мне хорошо с тобой. — Нашлась она наконец.

— Врешь, — спокойно ответил Паланг. — Ты вернулась еще до того. И с самого начала сама пошла со мной. Зачем?

— Не знаю. Наверное, растерялась.

— Опять врешь. Решила использовать. Глупый громадный самец, за которого можно спрятаться, пока он отбивается от остальных.

Лин молча посмотрела на него и опустила голову.

— Ты что, мысли читаешь?

— Просто немного знаю философию амазонок. В вашем понятии все мозги у мужиков в штанах. Любым можно крутить, как угодно, достаточно только сиську показать.