Месть амазонки

Две головы склонились над хрустальным шаром, и тихий шепот старухи чуть слышно зашуршал в келье. Спустя несколько часов Лин нежно коснулась губами сморщенной щеки и исчезла как привидение.

— Ступай, девочка, и да хранит тебя Великая Мать, — тихо прошептала старуха, глядя на языки пламени. В глазах ее мелькнули слезинки, и она опустила голову на грудь.

* * *

Из сладких объятий сна ее вырвал громкий раскат грома. Вздрогнув, Лин подскочила, со страхом глядя в мутное окно, затянутое бычьим пузырем. Крупные капли дождя с силой застучали по крыше. Она панически боялась грозы. Много раз Верховная пыталась ей объяснить, что ничего плохого с ней случиться не может, но у каждого свой страх. Девушка так и не перестала вздрагивать при каждом ударе грома. Она попыталась поплотнее закутаться в одеяло, как вдруг воин поднял голову. Шорох ее движений разбудил его.

— Что с тобой? — спросил он, посмотрев на ее испуганное лицо.

— Я боюсь грозы, — тихо проговорила она.

— Шутишь? — От удивления он приподнялся на локте.

Лин отрицательно покачала головой.

— Правда, боюсь, — проговорила она срывающимся от слез голосом.

— Ну, если хочешь, ложись рядом, — развел он руками. — Больше мне нечего предложить.

Она посмотрела на него, затем покосилась на свое платье. Уловив ее взгляд, воин махнул рукой.

— Иди с одеялом, если и меня боишься.

Обреченно вздохнув, она слезла с топчана и, шлепая босыми пятками по выскобленным доскам пола, подошла к его матрасу.

— Подвинься. Тут даже мне места нет.

Неопределенно хмыкнув, гигант повернулся на бок. Поплотнее запахнувшись в одеяло, Лин опустилась на матрас и легла на бок, повернувшись к нему спиной. Могучее тело просто излучало тепло, которое она почувствовала даже сквозь одеяло. Почувствовав, что она дрожит, воин положил ей локоть под голову и, обняв, прижал к себе.

— Расслабься, и будет тепло. А теперь, спи. В такую погоду только и остается, что спать, — тихо пророкотал он и уснул, словно провалился.

Почувствовав его руку, Лин поначалу напряглась, готовясь дать отпор его поползновениям, но, сообразив, что он просто пытается ее согреть, расслабилась. Страх улетучился. Вместе с живительным теплом пришли и фривольные мысли. Девушка даже несколько обиделась на такое пренебрежение с его стороны, но, вспомнив про глотку Ифрита, назвала себя дурой.

Пройти это место в одиночку решались очень немногие. Даже караваны обходили это место стороной, предпочитая делать крюк, но не рисковать. Сколько же сил должно было отнять у него это путешествие?

Пригревшись, девушка вдруг поняла, что ей совсем не хочется шевелиться, даже несмотря на тяжесть его огромной руки. Именно ее вес вселял в нее спокойствие и уверенность в будущем. Замерев, Лин постепенно задремала под шум дождя.

Проснулись они одновременно. Взгляд воина столкнулся со взглядом разноцветных глаз девушки.

— Доброе утро, — улыбнулась Лин.

— Угу, — содержательно ответил он.

Очевидно, ночью девушке стало жарко, потому что одеяло лежало по большей части на полу, самым углом прикрывая ее бедра. Воин лежал на спине, а Лин устроилась у него на груди, прижавшись всем телом к могучему торсу. Тонкая рука малышки по-хозяйски обнимала его за талию, а стройная ножка была закинута на бедра.

Сообразив, что практически лежит на нем, она смущенно отодвинулась и потянулась за одеялом. Молча поднявшись, гигант шагнул к ведру и, умывшись, посмотрел в окно.

— Проклятие! Похоже, это надолго, — проворчал он.

Дождь лил не переставая. Вздохнув, он посмотрел на свою соседку.

— Схожу за едой, а ты пока одевайся, — бросил он и, натянув сапоги, вышел из комнаты.

Подскочив, Лин с удовольствием накинула сухое чистое платье. Бросив одеяло на топчан, она умылась и, пройдясь по комнате, задумчиво посмотрела в окно. Дождь продолжал барабанить в стекло, навевая скуку и желание снова улечься в постель.

«Странный человек», — подумала Лин. Провести ночь рядом с обнаженной женщиной и не сделать ни одной попытки к близости. Это уже было сродни оскорблению. Дверь распахнулась, и на пороге появился воин, держа в каждой руке по кувшину вина. Следом семенил хозяин и заискивающе что-то лопотал. Последней шла служанка, не сводя восхищенного взгляда с широких плеч постояльца.

И хозяин и служанка несли подносы, уставленные самой разнообразной снедью. Этого могло хватить на обед целой крестьянской семье. Оставив подносы, они подхватили ведра с грязной водой и скрылись за дверью.

— Садись, — бросил воин, опускаясь на жалобно скрипнувший топчан. Налив вина, он разорвал пополам курицу и с удовольствием принялся за еду.

— Долго ты ходил, — нарушила молчание Лин.

— Проверил коня, — коротко ответил воин.

— Ты всегда так говоришь? — не унималась Лин.

— Как?

— Коротко, словно нехотя.

— Почти.

— Но вчера, в зале, ты был более ласков.

— Незачем пугать ребенка.

— А что изменилось?

— Не люблю, когда из меня делают дурака.

— Ну в этом ты не оригинален. Но похоже, ты обиделся.

— Я не знаю, как к тебе относиться. Кто ты? Друг? Враг?

— Просто женщина, которой ты помог. Или ты не помогаешь бесплатно?

— Я что, просил у тебя что-то?

— Нет. И это меня удивило.