Месть Аники дес Аблес

— Вы мне льстите, Диего, — пытаюсь ещё держать маску. — У Ашша просто хорошие учителя при дворе, вот и всё.

— И всё же… — не унимается он. — А впрочем, ладно. Расскажете, когда мы заключим сделку… Ика! Поверьте, я на Вашей стороне! Я могу Вам помочь!

Мне хочется думать, что разговор, во время которого я неизбежно облажаюсь и выдам что-нибудь лишнее, отложен на какое-то время, но вечером меня неожиданно ждёт ещё одно испытание.

Когда Диего сказал, что ночевать мы будем в замке местной маркизы, приходящейся ему какой-то дальней родственницей, я даже обрадовалась. Ведь замок должен быть защищён от магии и в том числе и от призраков, и это очень важно и хорошо! Потому что я легко могу допустить и допускаю мысль, что мои спутники ошиблись, и призраки никак не привязаны к тому месту в лесу, и что ничто не помешает полупрозрачным гостям навестить нас ещё и сегодня. Ну, кроме заговорённых стен замка. Они, я надеюсь, как раз помешают.

А ещё в замке есть ванна с тёплой водой и милая услужливая девушка, которая помогает мне вымыть и расчесать волосы, а также уложить их в какую-то совершенно обалденную причёску. И я чувствую себя, наконец, прекрасной девушкой на званом ужине, а не замученной стражницей в бегах, и всё идёт хорошо, пока не приносят десерт.

За десертом полагается начать разговаривать, и разговаривать светский этикет Аррагарского царства предписывает, видимо, о политике и о падении нравов. А лучший кандидат, чтобы это всё совместить… Правильно. Его Императорское Величество, тиран, самодур и развратник Ашш-Ольгар.

— Вы слышали? — говорит Мария-Алисия, маркиза Ангорская, поджимая тонкие губы. — Ашш, наконец, избавился от этой своей девки.

Обращается она почему-то ко мне, вероятно, сплетни полагается вести между женщинами, участвовать в этом — ниже мужского достоинства, так что им остаётся только греть уши.

— Слышала, — ровно отвечаю я. Диего бросает на меня немного даже виноватый взгляд — маркиза, разумеется, не знает, кто на самом деле скрывается за именем леди Аины — и пытается сменить тему:

— Как дела у графа Лисецкого, Мари?

— Не знаю, — вновь капризно поджимает губы дама. Ей, наверное, около тридцати, она безукоризненно ухожена, и я бы назвала её прекрасной, если бы не это презрительно-обиженное выражение, поселившееся на её лице. Когда я смотрю на неё, мне хочется вылить на скатерть вина из стоящего передо мной бокала, вскочить на стул или сделать что-нибудь ещё, чтобы её расшевелить. Ну, или просто отвернуться и не смотреть. Чтобы, не приведи Небо, не заразиться.

— Мы в ссоре, — продолжает тем временем Мария-Алисия, и я не знаю: то ли сочувствовать неведомому графу, то ли от души за него порадоваться. — Он оказался таким же, как и все мужчины! — маркиза вновь смотрит на меня. Но при этом успевает скользнуть взглядом и по стоящему за моим стулом Ашшу. Он в роли охранника и не ест.

— Неужели? — вежливо отзываюсь я, впрочем, не утруждая себя изобретением подходящей интонации. Всё равно не выйдет. Актриса из меня никудышная, а претензий ко всему мужскому полу у меня нет совершенно никаких.

— Вот, посмотрите! — она резко вытягивает в мою сторону руку, и мне кажется, что Ашш останавливается в последнее мгновение, чтобы не перехватить. Но маркиза всего лишь хочет продемонстрировать кольцо. С огромным бриллиантом. Я некоторое время на него смотрю, как и все присутствующие, а затем осторожно говорю:

— Очень красивое кольцо!

— Дешёвка! — кривится маркиза. — Такая женщина, как я, достойна большего!

При этом она выразительно смотрит на мои руки, на которых нет абсолютно никакого кольца. Я не знаю, что на это ответить, но ей, кажется, ответ и не нужен, ей нужны слушатели и зрители.

Оказывается, кольцо — не единственный проступок бедного графа. Он ещё и преподнёс его не так. На колено не встал. Речь напутал — не произнёс положенного количества возвышенных комплиментов… А после того, что этот мерзавец натворил вчера, маркиза вряд ли вообще сможет его когда-нибудь простить! Он спутался с какой-то безродной девкой, понимаете? В то время как маркиза ждала кольцо подороже и речь попафоснее. Я корю себя мысленно, но сочувствовать маркизе не выходит. Мне, честно говоря, даже немного смешно, но только до того момента, пока с графа и его безродной девки Мария-Алисия не переходит опять к Императору и его… девке.

— Это всё так грязно! — говорит она. — Ладно безродная стражница, с ней всё понятно — она с любым ляжет, у кого есть деньги или власть, а уж с Императором — вообще счастье, но у него ведь и благородные дамы были! Это ведь такой позор! Вот Вы, Аина, согласились бы стать его любовницей, прикажи он Вам?

Честно признаться, я поперхнулась вином. Не столько от неожиданности или возмущения, сколько от растерянности. Пытаясь выиграть время и понять, что же отвечать.

— Мари, ну ты уж утрируешь! — снова пытается как-то сгладить ситуацию Диего. Всё-таки ему со мной ещё договариваться, сделку заключать, и моя лояльность ему весьма пригодилась бы.