Месть Аники дес Аблес

— Мирислава, — довольно холодно роняет Император, и она вскидывает на него удивлённый взгляд. Явно не такого эффекта она ожидала от своей затеи. Но, кажется, до конца ещё не верит. — Я лично отвезу Вас к Вашему отцу.

— Ашш… но… зачем? — наверное, как-то так выглядят глаза оленёнка. Несправедливо обиженного оленёнка.

— У меня к нему разговор, — уклончиво отвечает, кажется, совершенно не впечатлённый Ашш-Ольгар, а хотя кто его знает? Эмоции мой Господин скрывает очень даже хорошо. Если только сильно-сильно его не разозлить.

Вероятно, Мирислава толкует «разговор» неправильно — похоже, она сделала вывод, что Император всё-таки на крючке, и едет просить её руки. Впрочем, не исключено, что она как раз права, и это я пребываю в иллюзиях. Если Ашш решит, что ему выгодно или просто хочется на ней жениться, уверена, он найдёт способ, как это провернуть.

— Выезжаем через полчаса, Мирислава. Собирайтесь.

Я выскальзываю из шатра вслед за стремительно вышедшим Императором и, проклиная своё безудержное любопытство, спрашиваю:

— А Вы не думали и в самом деле на ней жениться? Она красивая… — тут я понимаю, что он как-то уж очень пристально на меня смотрит, вероятно, намекая, что обнаглела сверх всякой меры, и это действительно так, и я, поспешно опуская глаза, бормочу. — Простите, мой Господин. Я не должна была…

Теперь он и вовсе останавливается. Поворачивается, притягивает меня к себе и целует. На виду у всего лагеря, и, главное, на виду у Мириславы, которая зачем-то вышла из шатра, и теперь сверлит меня очень даже злобным взглядом.

— Не думал, — отвечает после этого Ашш. И как ни в чём не бывало идёт дальше. А я… я тоже иду. Улыбаюсь, ещё глупее, чем раньше, и иду.

Наш отряд всего из двадцати человек. С одной стороны, вроде бы слишком мало, чтобы направляться в государство, желающее войны, с другой — даже и сотня не поможет, а въехать в княжество в сопровождении всей своей армии — уже та самая война.

Мирислава щебечет не останавливаясь. Она льёт на бедного Ашша столько патоки, что даже у меня, свято уверенной в том, что он восхитителен и неподражаем, уши начинают сворачиваться в трубочку. Видимо, княжна выбрала тот подход, который казался ей наиболее эффективным, исходя из её собственных предпочтений. Император же на лесть совершенно не падок, насколько я успела его изучить.

Вставить хоть слово в её монолог нереально, да и кто я такая, чтобы прерывать разговор августейших особ? Ну, графиня теперь, да. И что? Так что я скучаю, и даже немного жалею, что Ашш полностью покинул мои мысли — сейчас можно было бы поговорить.

По ту сторону границы нас встречают — оказывается, мой Господин ещё вчера отправил весточку. Самого князя среди встречающих нет, а я уже успела понадеяться, что удастся сдать ценный, но опасный и надоедливый груз вот прямо сейчас. Увы. У встречающих лишь ответное послание от князя, где он от всей души благодарит своего любезного друга и соседа и сообщает, что будет счастлив принять того в Алой Роще.

Почему-то меня терзают неожиданно недобрые предчувствия от этих двух слов, прямо даже мурашки пробегают по спине, и я с трудом сдерживаюсь, чтобы не подъехать ближе, не тронуть Ашша за рукав — вопиющее нарушение субординации, но я, кажется, совсем уже подзабыла, что это такое — и не предложить ему отложить этот самый разговор с князем. Или вообще в письменную форму перевести. Потому что как-то тревожно это всё вообще, а уж само место, где Светлейший Князь изволит ожидать своего венценосного коллегу…

Мне и любопытно там побывать — всё же одно из чудес нашего мира, но и беспокойно, потому что место странное, и кто знает, какая роль ему отведена в планах хитрого отца Мириславы. Воспетая не в одном десятке баллад, загадочная, непостижимая и, как говорят, жестокая, хоть и справедливая Алая Роща. Там алые деревья круглый год и невозможно врать, а если кто будет настолько глуп, чтобы напасть в пределах Рощи, то моментально сгорит, осыпаясь алым же пеплом под ноги своим несостоявшимся жертвам. Да-да, алым пеплом, так говорят.

Я делаю несколько дыхательных упражнений, призывая своё расшалившееся воображение успокоиться, но всё это безрезультатно. Беспокойство грызёт изнутри, заставляя вслушиваться в чужие разговоры, ловить обрывки фраз, многозначительные паузы, шёпот, жесты — что угодно, что могло бы подсказать, к чему всё идёт… Тщетно. Ничего особо подозрительного. А значит, подозрительно всё.

Наш расширившийся кортеж движется благостно и мирно, и, может, во мне говорит на самом деле ревность к Мириславе? Ведь Ашш с каждым шагом вглубь её страны, становится всё любезнее с Кайерской княжной, и мне даже хочется его ущипнуть, а лучше бы отвесить ментальный тумак — жаль, я не умею! — вдруг это наваждение, приворот какой-нибудь хитрый? Она ведь мастер в этом…