Месть божьей коровки

– Как ты все это просчитал? – удивилась Яна, все это время тупо всматриваясь в милые буквы, начертанные ровным почерком отличницы, – словно они сами ей подмигнут и скажут правду.

– Мне иногда кажется, что у меня вместо мозгов компьютер, я всегда все просчитываю на несколько ходов вперед.

– Хорошо играешь в шахматы?

– Чемпион, – подтвердил Рустем, поясняя: – По всемирной версии в Интернете среди любителей.

– А я наоборот, технически ничего не могу просчитать, – ответила она. – Нам в институте на занятиях по физиологии в свое время предложили тест. Было предложено записать в строчку шесть слов: самолет, машинист, автомобиль, паровоз, летчик, шофер. Задание: разбить эти слова по группам, кому как нравится. Ты бы как распределил?

– Да это же для детсада. Летчик – самолет, шофер – автомобиль, машинист – паровоз, – не задумываясь, ответил Рустем.

– Что и требовалось доказать.

– Что?

– Логический склад ума. Ты провел логическую цепочку умозаключения и посадил человека по его специальности в соответствующее средство передвижения. Так сделали все студенты нашей группы, кроме меня, – вздохнула Яна.

– А что написала ты? – заинтересовался парень.

– А мне такое даже в голову не пришло, веришь? Я сразу представила, что это люди и техника, и разбила на две группы. Первая: летчик, машинист, водитель. Вторая: самолет, автомобиль, паровоз.

– Интересно…

– Очень! Я испугалась, что меня сочтут за слабоумную, ведь я одна написала так. Но преподаватель меня успокоил и сказал, что у меня не логический тип мышления, а художественный, а это тоже нормально.

– Да что ты? Может, он тебе льстил?

– Сейчас как получишь! Тридцать процентов людей на Земле имеют художественный тип мышления, просто в нашей группе их не оказалось.

– Стоматологам художественное мышление ни к чему, – откликнулся Рустем.

– Я бы поспорила, но речь сейчас не об этом, а о послании. Что я говорила?

– Слушай! – Рустем вернулся к размышлениям. – Я могу через Интернет отправить письмо к лучшим шифровальщикам Москвы, но вряд ли это что-то даст. Поверь мне, текст мертвый, если только Олеся не агент ЦРУ.

– Вряд ли, – вздохнула Яна несколько разочарованно. Не давала ей личная жизнь Егора Шимякина покоя, и она страстно желала вывести его на чистую воду.

– Значит, обратимся к твоему художественному восприятию мира, – сказал Рустем.

– Ты что имеешь в виду?

– Что послание Олеси может быть зашифровано не в письме, а в рисунке, – ответил Рустем и перевернул листок.

Они столкнулись лбами, склонившись над страницей. Изображение было очень простым, прямо детским, но выполнено качественно и максимально приближено к действительности, хотя больше напоминало раскраску «под лубок».

Небольшая деревенька, расположенная в низине, один более крупный дом на пригорке, речка, текущая между холмами, зеленая трава, луговые цветы и прозрачно-голубое небо.

Они долго и нудно рассматривали рисунок, в каждом изгибе или разводе красок пытаясь угадать подобие буквы. Ничего. Рустем переворачивал картину на девяносто градусов и вверх ногами, но это абсолютно ничего не давало.

– У меня уже резь в глазах, но я не вижу никаких зашифрованных посланий на данной картине, – ответил Рустем, отворачиваясь и глядя на часы. – Сколько можно нести завтрак? Сейчас он не заслужит и десяти рублей.

– Да, они, похоже, гоняются за курами, чтобы те снесли яичко нам на омлет, – согласилась Яна. У нее от напряжения даже слезы выступили.

– Нет, с такой скоростью скорее бегают за петухом, чтобы уговорить его оплодотворить курицу. Сколько дней в ней зреет яйцо? – спросил Рус.

– Я не знаю, – ответила Яна, обмахиваясь картиной, как веером.

Словно услышав зов их урчащих от голода желудков, в комнату вкатилась тележка с едой. Заметив Яну с Рустемом сидящими на полу, молодой человек замер на месте, испуганно хлопая ресницами.

– Можно?

– Да, да, ждем-с! – пригласила его Яна.

Рустем поднялся с пола и расплатился. А Яне пришла в голову умная мысль.

– Молодой человек, посмотрите, пожалуйста, на эту картину, – повернула она к нему творение Олеси.

– Ну? – вылупился тот.

– Посмотрите внимательно. Может, напоминает что-то? Какой-нибудь знакомый пейзаж? Знакомый дом? Ну же! Соберитесь! Вы же местный житель, а это делал местный художник.

Парень внимательно посмотрел на пейзаж, поняв, что от него требуется, и честно ответил:

– Нет, таких домов, такой речки здесь поблизости нет.

– Ты хорошо посмотрел? – спросил Рустем.

– Очень хорошо, я живу здесь с рождения, и все в округе хорошо знаю, – ответил официант, откланялся и тут же испарился со своими пятьюстами рублями.

Яна ползком добралась до тележки и приподняла накрахмаленное полотенце.

– Что Бог послал? – спросил Рустем.

– Особо не забалуешь, – сразу же остудила его пыл Яна. – Две булочки, два порционных кусочка масла, два, нет, четыре тоненьких кусочка ветчины, омлет, браво! Мы угадали, и два йогурта, – перечислила Яна.

– Сойдет, – откликнулся Рустем.

Друзья присели за деревянный столик и стали поглощать завтрак. Яна не отрывалась от картины, роняла еду на колени, но ее это не волновало нисколько.