Месть Демона

— Буфет еще не привезли, а в столовой нет, я им только что звонил. Часа через два еще позвоню. Ты как? А то мне нужно к котлам…

— Иди, мне уже лучше, — проговорил я. И действительно немного отпустило. Даже смог влить в свое горло несколько глотков чая, он прошел через воспаленное горло, дошел до желудка, и… ничего не случилось. Я вздохнул с облегчением и вытер с лица то ли холодный пот, то ли воду от душа. Дышал уже нормально, сердце еще билось как-то неравномерно, но это, наверно, пройдет…

Я не обманывал Романа, такого действительно не происходило со мной раньше. Никогда в жизни мне не было так плохо. Но все же когда-нибудь происходит впервые…

А сегодня в мои глаза посмотрела смерть. Я вспомнил, как не мог дышать, и меня снова затрясло…

Инстинкт самосохранения управлял мною в то время, когда я ничего не соображал. Он меня вытащил из-под ледяной воды и заставил отползти в сторону. Даже не ожидал от себя, что так хочу жить, точнее не я, а мое тело…

Вот так, готовишь себя каждый день к смерти, но стоит ей подойти к тебе на шажок ближе, чем ты можешь себе позволить, как ты несешься от нее со всей скоростью, на которую способен.

Я допил чай, отмечая, что становлюсь вялым и сонным, несмотря на кофеин, находящийся в жидкости. Горячий чай окончательно растопил лед внутри, и от этого все мышцы стали расслабляться.

Мои глаза закрылись, и я так и заснул на половине движения, ставя кружку на стол.

Проснулся только тогда, когда меня растолкал Роман. Он поставил передо мной горячий, пахнущий мясом суп:

— У кочегаров свои привилегии, нас кормят, как на убой. Меня особенно, потому что я даже с территории завода не выхожу.

Суп был свежим, вкусным и наваристым. Мясная косточка занимала половину тарелки, и мяса на ней было больше, чем в иных мясных котлетах. Я ел, чувствуя, с какой благодарностью воспринимает такую пищу мой желудок.

Ел и вспоминал, когда последний раз нормально питался после того, как вернулся от сестры. Ничего не вспомнилось, похоже, что последние два дня я питался нерегулярно и в основном всухомятку. Такое не каждый организм выдержит, возможно, поэтому мне и стало так плохо в душе?

Роман посмотрел на меня и грустно усмехнулся.

— Еще хочешь?

— Не отказался бы, только сам-то ты ел?

— Обо мне не беспокойся, я же сказал, что нахожусь на особом положении. Чего-чего, а еды здесь хватает, мясокомбинат все-таки, — он поставил передо мной большой котелок. — Выносить ничего не разрешают, а здесь ешь, сколько хочешь. Не запрещается. Если останешься, то за неделю так откормлю, что станешь похожим на человека.

— А что сейчас не похож? — вяло поинтересовался я.

— Не очень, — вздохнул Роман. — Худой ты какой-то. В одежде незаметно, а в душе, когда тебя впервые увидел, так даже расстроился.

Даже не представляю, откуда в таком хилом теле недюжинная сила появляется. Злость что ли сил добавляет? Если ты их также ненавидишь, как я, то понимаю…

— Не хочу даже говорить об этом, — я отвернулся. — Это личное, да и больно очень.

— Почему она меня выбрала, а не тебя? —

Роман посмотрел усталыми грустными глазами на меня, потом отвернулся. — Ты лучше, чем я, умнее, добрее, и вообще…

— Это давняя история, — я продолжать вливать в себя суп. — Я же не совсем нормальный, сам бы себе не простил, если бы меня Ольга полюбила. Ты же знаешь, что со мной что-то странное начинает происходить после того, как выпью. Ей нужен был здоровый умный мужик. Ты, конечно, тоже не идеал, но это ее выбор…

— Зря ты о себе так. Я видел тебя нетрезвым и не один раз. Не могу сказать, что это омерзительное зрелище. Действительно в тебе появляется что-то такое, что невозможно объяснить. Какое-то благородство, сила, уверенность. Ты становишься совсем другим, и твоим врагам не позавидуешь…

— Вот-вот, об этом я и говорю. Не знаю, что за благородство ты во мне увидел, но все остальные видят во мне душевнобольного убийцу — маньяка. И они, возможно, правы. Сколько сейчас времени?

— Ты проспал три часа. Выглядишь сейчас намного лучше, а из душа я тебя вытащил синего. Раньше, даже представить не мог, что человеческая кожа может приобретать такую окраску. Скажу честно, даже жутко стало. Думал, умрешь у меня на руках…

— Не умер же, — я вздохнул и снова взялся за ложку. Нет, определенно суп был замечательным, вряд ли ел в своей жизни, и уж точно больше никогда не поем.

Такую еду можно приготовить только на мясокомбинате, здесь мяса и мозговых костей для бульона не жалеют, — А если бы и умер, то тоже ничего страшного не произошло бы. Все равно это вопрос времени, сколь веревочки не виться… Ты уже слышал последние городские новости?

— Кое-что… — Роман посмотрел, как я ем, и сам полез ложкой в котелок. — Если это ты поработал у спортзала, тогда многое становится понятным. Один мой знакомый, он живет там недалеко, рассказал, что канонада стояла оглушительная. Стреляли из пистолетов и автоматов. Люди уже решили, что война началась.