Месть демонов (СИ)

— Послушай, я понимаю твои чувства. Понимаю, как никто, поверь. Мне ли не знать, каково это — быть брошенным. Чувствовать, что ты один во вселенной, и всем на тебя плевать. Я прошел через это, и прошел не раз. Я, если на то пошло, и сейчас так живу. И потому я тебя понимаю. И все же… ты сам говоришь: у тебя амнезия, и ты только строишь догадки. А если предположить, что все было не так? Допустим, твой отец, он… он, безусловно, не идеал, но все же не настолько плохой, каким ты его рисуешь.

— Если бросил меня, значит, настолько!

— А что, если у него была веская причина? Что-то важное? И… ему тоже было больно расставаться с тобой, но он пошел на это, потому что другого выхода не было?

— Я не понимаю, что значит «другого выхода не было». Выбор есть всегда. И что это может быть за причина, способная оправдать предательство?

— Ну, может… он таким образом спасал тебе жизнь? Вдруг он был каким-нибудь борцом за справедливость, ну знаешь, как в фильмах, и враги решили отомстить ему, уничтожив всех его близких? И оставляя тебя здесь в беспамятстве, твой отец пытался отвести от тебя это проклятие?

— Ты уже фантастику сочиняешь, — не поверил Ричард. — Сам же говоришь, крутые герои только в фильмах бывают. Мой отец явно не из таких. Возможно, я кажусь ребенком, но знаешь, я перерос веру в красивые сказки. Зачем ты вообще взялся моего отца защищать?!

— Просто решил, тебе будет легче думать, что отец тебя любит, вот и… сочинил историю под это.

— Неправдоподобно у тебя получилось. — Ричард тихо вздохнул. — Но все равно спасибо. Надо же, так странно. — Он вновь попробовал рассмеяться. — Родной отец бросает в дыре, а незнакомец вдруг… проявляет сочувствие. И все-таки, признай, мой папаша — та еще скотина.

— Да. Наверно ты прав.

Я почувствовал, что глаза начало щипать.

Ричард взглянул на меня с удивлением: наверно, не ожидал, что я проникнусь его историей. А мне мучительно хотелось сказать ему правду. Возможно, мне даже хотелось получить от Ричарда по лицу, чтоб ощутить себя наказанным. Ведь и он прав: нельзя так бросать людей. Но что делать, если иначе не получается?

«Все правильно, Локи, — убеждал я себя, чувствуя, что от напряжения уже начинают болеть виски. — Все идет так, как и должно. Так, как ты задумывал. Посуди сам: Ричард тебя ненавидит, и это отлично — теперь он стал недоступен для Огненных, а значит, за его жизнь можно не волноваться. Пусть ненавидит, лишь бы с ним было все хорошо. Что ж поделаешь, если в свете последних событий привязанность ко мне так губительна?»

И все-таки боль было не унять. Мой приемный ребенок уже третий раз страдает по моей вине. Да какой я к демонам отец после этого?! Правильно Рич говорит — последняя скотина.

А сейчас Рич стоял рядом и смотрел на меня. Смотрел внимательно, выжидающе. Наверное, я казался ему странным. Бледный, измученный, говорю непонятные вещи, да еще и дворец на Заре разрушил. Таких не каждый день встретишь, даже если живешь на Церере.

Быть может, моя «странность» и подтолкнула его к общению? Быть может, он подсознательно ощущал, насколько мы с ним похожи? Насколько одиноки и отрезаны от нормальной жизни?

А еще он чувствовал, что я не до конца искренен и таю загадку. Он хотел её разгадать. Потому и смотрел, пытаясь заглянуть в душу.

От этого взгляда мне было не по себе. А раньше я думал, после Ники меня ничто не испугает. Но сейчас сидел, как парализованный.

Мне хотелось, чтобы Ричард что-нибудь сказал. Что угодно, любой пустяк — я бы нашел способ непринужденно поддержать разговор. Но Ричард молчал, а заговорить первым я не мог — язык не слушался. Я даже не мог поднять глаз, потому что боялся, что в них отразится правда, и Рич обо всем догадается.

Даже не знаю, чем бы все кончилось, если бы посреди помещения, как всегда мгновенно и абсолютно бесшумно, не появилась Ника.

— Ричард, покинь помещение, — бросила она парню, даже не посмотрев в его сторону. — И позови сюда Рэя. Скажи, это срочно.

Ричард кивнул и быстрым шагом направился к выходу. Помещение было просторным, и потому я успел проводить ребенка глазами. Я не видел лица Ричарда, но чувствовал его напряжение. Чувствовал его едва заметную дрожь, его затаенный страх, его главную мысль: «уйти как можно быстрее, скрыться из поля зрения ведьмы!» Наверное, я впервые в жизни так тонко чувствовал и понимал чужие эмоции. Потому, что знал, каково это — находиться во власти кого-то невероятно сильного и невероятно бездушного. Того, кто убьет тебя щелчком пальцев, если ты ему чем-то не угодишь.

Ричард жил в вечном страхе — сомневаться не приходилось. И каково ему — каждую секунду тревожиться за свою жизнь, и в то же время не понимать смысла этой тревоги?

Я живо представил себе вереницу его спутанных мыслей: «Я боюсь, что меня убьют. Почему? Что от этого изменится, если моя жизнь лишена целей и смысла? Мне страшно жить, потому что я не знаю, зачем это делаю, и что будет дальше, но умирать… еще страшнее».