Месть демонов (СИ)

Знаю, ты не хотела бы, чтобы я натворил глупостей, и потому попытаюсь вести себя достойно. Так, чтобы ты могла если и не гордиться мною, то хотя бы не стыдиться. Знаю, это сложно, но все же прошу, прости меня, если можешь. Ведь это по моей вине тебе пришлось пережить перерождение, по моей вине ты скатилась во Мрак, став заложницей темного артефакта. Я сделал все возможное, чтобы тебя спасти, но искупить свою вину до конца не сумел. Прости. Ведь сам себя я не смогу простить уже никогда.

Я так много не успел сказать тебе, мама… Не успел сказать, как много ты для меня значишь, не успел сказать спасибо. Времени было достаточно, дело не в этом. Просто… у меня не было осознания, что это нужно сделать. Ты всегда казалась мне такой близкой, такой надежной. Я думал: мир рухнет, а мама все равно останется рядом. Но жизнь оказалась более жестокой, чем я мог представить.

И вот, тебя нет. Есть лишь я и все мои несказанные фразы, такие важные… Я был наивным глупцом, прости. Мне не следовало быть таким беспечным. Я поплатился за свое легкомыслие сполна. Теперь все, что я могу — это зазря переводить бумагу, тщетно пытаясь избавиться от гнетущих мыслей. Да и лист кончается, так что пора ставить финальную точку, хоть и сказал я далеко не все. Попытаюсь выразить это «все» двумя простыми словами — «Спасибо» и «Прости».»

Тут лист действительно кончился, и я даже не сумел поставить подпись. Но это не имело значения.

Я сложил наполовину размокший от слез лист бумаги вчетверо и положил его в портфель… к двум десятком таких же, исписанных расплывшимися буквами свитков.

У меня была уже целая коллекция писем. Писем в никуда. Порой я говорил себе, что пора прекратить ерунду, выбросить эту макулатуру и никогда больше не возвращаться к бесполезному бумагомаранию, но пересилить себя было невмоготу. Так что письма лежали аккуратной стопкой, будто ожидая своего часа. Часа, который никогда не настанет.

Я их ни разу не перечитывал, зная, что приду в ужас от бессвязных фраз и путанных мыслей, но хранил трепетно, словно сокровище. И вот мое собрание пополнилось еще одним листком.

Я знал, что за ним последуют и другие, но это будет потом. А сейчас на душе стало легче. Будто я и впрямь поговорил с матерью, а она меня выслушала. Такая вот симуляция общения — все, что мне теперь осталось.

Работа над письмом помогла успокоиться и хоть на время отпустить тоску по самому близкому человеку. Теперь мне было до странности легко смотреть в иллюминатор и думать о вещах, никак с матерью не связанных.

Постепенно мои мысли перетекли в сон — один из таких, что никогда не запоминаются, но неизменно оставляют неуловимый таинственный шлейф.

========== Глава 3 ==========

На базе уже вовсю хозяйничала осень. Даже странно: разные планеты, а как совпали сезоны. Но здесь осень была другой — мятежной и динамичной.

Резкий, уже по-зимнему морозный ветер рвал угрюмые тучи, позволяя солнцу подарить этому миру если и не тепло, то хотя бы свет. Но тучи не отступали, напирая с северо-запада непреступной армадой, и потому солнце то появлялось, то вновь пропадало, погружая базу в серые сумерки.

Порой начинал лить дождь, но почти сразу же обрывался, чтобы через пару минут обрушиться вновь. А на Заре если зарядит, то на весь день, а то и на несколько. Такое вот разное межсезонье.

Здесь все было каким-то рваным и переменчивым. Природные силы словно вступили в схватку и отчаянно боролись, поочередно одерживая победу.

Немногим нравится такая погода, когда не знаешь, как одеваться и брать ли зонт — все равно прогадаешь. Но я отношусь к тем, кто в этой хаотичной нестабильности видит что-то захватывающее и близкое. Такая погода как нельзя лучше отражала мое состояние, и потому я ощущал с ней сродство.

Глаза слезились от ветра, отросшие волосы растрепались, но на губах играла непонятная, полубезумная улыбка, а внутри… даже затрудняюсь сказать, что со мною творилось. Быть может, именно так начинают сходить с ума?

На базе было безлюдно. Я нарочно пошел к командному центру длинным путем, но мне так никто и не встретился. Впрочем, ничего удивительного: после Возрождения и ужасной истории с Фриггой, вся галактика будто притихла в плане катастроф и прочих неурядиц.

«Черный Квадрат» распался. Ника с головой ушла в какие-то научные исследования, и уже вторую неделю от неё не было вестей. Рэй, если верить его словам, раз и навсегда завязал с преступностью. Аномальный фон после небывалого всплеска стабилизировался в рамках нормы. Меня не покидало ощущение, что все это — затишье перед бурей, разрушительной и беспощадной.

Человек мне встретился только тогда, когда я уже подошел к командному центру. И встреча меня удивила: я никак не ждал найти здесь ребенка.

Однако на ступеньках крыльца сидела девочка лет одиннадцати-двенадцати, почему-то показавшаяся мне смутно знакомой. Едва я взглянул в её серо-зеленые глаза, какое-то волнующие, пробирающее до дрожи чувство охватило меня. Будто я видел их раньше, когда-то очень и очень давно. И мне тогда было… больно?