Месть до первой крови

   — Да нет, — честно ответила Катя, — совсем не тороплюсь. Можно мне с вами?

   Разумеется, Галина не была в восторге, что ей придется терпеть Астафьеву еще несколько часов, но и запретить ей ехать со всеми не могла. Сама Катя решилась участвовать во внеплановом совещании в основном из-за Линки – хотелось оттянуть момент объяснения с ней.

ГЛАВА 8. ВСТРЕЧА У ПОДЪЕЗДА

   От секретарши Наташи, главной сплетницы Следственного комитета, Катя была немного наслышана о семействе Галины Дмитриевны. Говорят, что если Галина и слушалась кого беспрекословно, то только супруга – дома все ее начальственные замашки таяли без следа. Что довольно-таки странно, потому что, по словам той же Наташи, муж Галины Дмитриевны работал таксистом и дома не бывал сутками. По специальности он вообще-то инженер-промышленник, но так как промышленность в Старогорске найти довольно трудно, то зарабатывает деньги извозом.

   С ним Катя и остальные столкнулись уже у двери, Галина успела лишь перекинуться с мужем парой слов, и сразу провела коллег в кухню, где поставила греться чайник. Было уже около десяти, когда Галина окончательно проводила мужа, в дальней комнате на повышенных тонах переговорила о чем-то с Иркой, которую необходимо контролировать, и совещание, наконец, началось.

   — Помните, как Вера Токарева, давая показания, упомянула, что Черных и Караваев учились вместе в университете, и у них был роман? – начал рассказывать Максим, усаживаясь верхом на стул. – Так вот, не могу сказать насчет романа, но вместе они учиться не могли. Начнем с того, что Караваев старше Черных на восемь лет, и он никогда не учился, не преподавал и даже близко не подходил к университету.

   Он обвел присутствующих взглядом, как будто ждал аплодисментов.

   Галина собиралась заварить чай, но заинтересованно остановилась и вместо аплодисментов спросила:

   — Это точно?

   — Точнее некуда! Информация от наших питерских собратьев, а они биографию Караваева перелопатили от и до.

   — Почему питерских? — Осколова отставила чайник вовсе и теперь внимательно слушала.

   — Потому что полгода назад Караваев действительно уехал из Москвы, только не в Новосибирск, а в Санкт-Петербург. И это уже новость номер два: поздно вечером двадцать шестого мая его нашли застреленным в запертом изнутри кабинете его офиса. Следствием установлено, что это было самоубийство. На ладонях, как и положено, следы продуктов выстрела, мотив свести счеты с жизнью имелся весомый, в общем, версия о самоубийстве была единственной.

   — Что за мотив? – спросил Ваганов.

   — Задолжал очень немалую сумму в долларах США. Причем таким людям, у которых брать взаймы вообще нельзя.

   Александр Караваев, – рассказал Максим, — владел компанией грузоперевозок, и с последним его заказом – перевозкой чая из Казахстана в Санкт-Петербург – вышла неприятность. В районе Екатеринбурга на фуры напали неизвестные. Водителей застрелили, а контейнеры с чаем похитили. Заказчики перевозки были очень недовольны: как выяснили петербургские следователи, они решительно отказались от неустойки, что предложил Караваев, и требовали вернуть сам груз. Случилось это в апреле, а в мае вышла в свет заметка в газете, которая подлила масла в огонь. Автор довольно убедительно доказал, что, во-первых, из Казахстана в Санкт-Петербург везли не чай, а готовый к перепродаже героин, а во-вторых, господин Караваев был в курсе этого, и сам инсценировал нападение на фургоны. Журналист рассказывал правдоподобно, словно видел все своими глазами, всю схему объясняя шаг за шагом.

   Статья вышла двадцать шестого мая, а вечером того же дня Караваев застрелился, не дожидаясь расправы.

   — Вот такие пироги с котятами… — закончил Максим. – Интересный факт: застрелился Караваев из пистолета системы Макарова, калибр которого девять миллиметров – как и в случае с Черных. Вывод?

   Он снова обвел взглядом кабинет: Галина, с чайником на коленях, сидела растерянная – вплетение в ее уголовное дело питерских бандитских группировок и пропавшего героина ее отнюдь не радовало. Ваганов задумчиво почесывал макушку, а Катя, широко распахнув глаза, переводила взгляд с одного следователя на другого.

   — Так какой вывод? – с азартом продолжил Федин. – Нужно срочно ехать в Санкт-Петербург, запрашивать официально все материалы по Караваеву и смотреть, что там был за пистолет. И если их «Макаров» подойдет к нашим пулям и гильзам… — он просиял. – Кроме того, мне Овцын уже шепнул, что в ванной на квартире Черных нашел четкий отпечаток ладони: убийца смывал кровь и голой рукой цапнулся за краник, а потом, видно, перчатки догадался надеть – в комнате ничего подобного уже нет. И еще, — не унимался он, — по поводу турагентства: в Новосибирск Черных билетов не брала, а вот в Санкт—Петербург – брала! Двадцать седьмого апреля вылетела туда, а двадцать девятого вернулась обратно.

   Галина поставила чайник на стол, поднялась и демонстративно поцеловала Федина в рыжую шевелюру:

   — Золотая головушка! Подчищай свои текущие дела и поедешь в Питер. Чуешь, Юрик, чем пахнет?