Месть до первой крови

   — Да, узнал и потребовал, чтобы сначала я показал запись ему. Мы смотрели эту кассету вместе, но мне показалось, что Михаил Александрович что-то заметил. Что – он мне не сказал, только посоветовал поскорее от записи избавиться.

   — Потом вы отдали ее Маликову? – скорее подвела итог, чем спросила, Катя.

   Кораблев еле заметно помотал головой, потом полез во внутренний карман ветровки и вытащил кассету, коробку которой Катя мгновенно узнала. На ней была длинная царапина, которую оставила сама Катя, когда вытаскивала ее из ящика на Линкином балконе.

   — Когда я узнал, что Михаила Александровича убили в подъезде этого дома по Суворова, я понял, что это мог сделать только Маликов – из-за кассеты.

***

К Лине Катя приехала уже глубоко за полночь. Стараясь не шуметь, заварила кофе – сон все равно не шел – и с кружкой в руках пробралась в гостиную, из гостиной в хорошо отделанную лоджию. Окна лоджии «глаза в глаза» смотрела на соседнюю высотку-близнец. Дом был облицован белой плитой – именно такие плиты пару раз попадали в кадр на кассете, да и окна были такой же точно формы. В общем, если в прокуратуре Катя ещё и сомневалась, то сейчас была уверена, что на кассете была запечатлена квартира в соседнем доме, и снимали из этой самой лоджии, скорее всего. Вот только кто снимал? Само собой напрашивалось, что Линка – квартира-то её! Катя запись просмотрела три раза, прежде чем заметила, наконец, один нюансик – и сразу с облегчением убедилась, что Лина эту запись делать не могла. Тот, кто снимал, видно, очень тропился – это следует и из того, что кассету взяли первую попавшуюся, и камеру – сначала включили, а потом искали нужные окна. Так вот, пока эти окна искали, камера секунды три блуждала по дворику у дома и в кадр попал фонарный столб, на который монтажники крепили разноцветные флажки – такие, которые развешивают к Первому мая. Вывод – запись делали в последних числах апреля, тогда, когда Сухаревой не было ни в квартире, ни в городе – Линка гостила в Москве у Кати. Зато именно в эти дни Наталья Черных оставалась в квартире на Суворова, 10 совсем одна. К тому же, эта версия очень хорошо сходилась с тем, что Наталья Черных ни с того ни с сего решила подселиться к Линке.

   Получается, что Черных сделала эту запись, оставила её в чужой квартире и уехала домой. Однако же, не проходит и суток, как её в собственной квартире убивают, а саму квартиру обыскивают. Уж не кассету ли искали?.. Далее, главный редактор известной газеты – тоже, кстати, журналист, заводит зачем-то знакомство с начинающей журналисткой Сухаревой. Он устраивает её в свою редакцию и одновременно нанимает частного детектива, который наблюдает за её квартирой…

      В комнате негромко заиграла мелодия Катиного сотового – она судорожно начала искать телефон. Очень не хотелось, чтобы проснулась Лина – тогда ведь придется с ней разговаривать прямо сейчас, а разговор обещал быть серьезным и длинным. Лучше отложить до утра. Звонил Максим. Он крайне удивился, что Астафьева дома и уже практически спит, не без гордости сообщил, что только что в одиночку задержал Маликова и везет его на допрос к Василенко. «Пригласил» поприсутствовать и её. Катя не поехала. Во-первых, на каком, интересно, основании Максим задержал Маликова? И допрос во втором часу ночи Василенко все равно вести не станет, иначе его адвокаты потом живьем съедят.

   Да и вообще… Катино присутствие там никому не нужно. Сегодня она намекнула Ваганову, что раз и Черных, и Дорофеева убил один и тот же человек – это основание для объединения дел, а он усмехнулся и спросил: «Уж не себе ли в производство вы их хотите получить? И не мечтайте даже…». А Василенко лишнее дело себе брать не хочет. Выходит, достанутся они Осколовой. Скорее бы она уже приехала…

ГЛАВА 16. ЗВОНОК

   Санкт-Петербург

   Питерская командировка ничего полезного не дала. Галина приехала сюда получить информацию для раскрытия убийства журналистки Черных, но разузнать не удалось практически ничего. Зато в дело настойчиво вмешивалась история с наркотиками, а это ничего хорошего не сулило. Где наркотики – там всегда очень большие деньги, а где очень большие деньги, там есть место только грязи и крови. Связываться с этим ей не хотелось. Уже не хотелось. Это у молодых глаза горят при мысли, что кого-нибудь можно разоблачить, а у Галины по этому поводу никаких иллюзий давно не было. Ей хотелось просто доработать до выслуги в тихом, милом Старогорске. Там работы и без питерских наркотиков полно – на ее век хватит.