Месть до первой крови

   — Понятия не имею… честно. Она так и не призналась. Наташа только рассказала, что они с ним учились вместе, она его очень любила и доверяла ему. А он ее предал – из-за денег. Потом ей пришлось забыть о карьере в журналистике, и она вынуждена была преподавать в Университете, хотя эту работу ненавидела. В общем, Наташа хотела ему отомстить, говорила, что этот мужчина сейчас очень хорошо устроился – у него свое дело, семья. И Наташа придумала какой-то план – в подробности не вдавалась, но, как я поняла, она хотела отобрать его бизнес. Меня она просила всего лишь предоставить ей на какое-то время квартиру, чтобы она могла заснять моего соседа Катасонова. У нее были кое-какие связи, и удалось узнать, что Кастецкий хочет перекупить Катасонова. И почему-то она была уверена, что Катасонов на деньги клюнет.

   — И ты согласилась ей помочь?

   — Нет! – замотала Лина головой, а Максиму показалось, что она не хочет, чтобы он думал о ней плохо. – Сначала не захотела, но потом Наташа намекнула, что эту запись можно очень выгодно продать. А деньги мне бы совсем не помешали. К тому же, потом я узнала Наташу лучше – он вовсе не такая жестокая, какой хотела казаться – ей просто очень трудно в жизни пришлось. Мне ее даже жаль стало.

   — Ладно, и что она собиралась делать с кассетой?

   — Она хотела ее продать, а деньги поделить поровну – только не успела. Я уже говорила, что Наташа устроила мне практику в Москве, и пока я была там, провернула это все. Когда я вернулась, ее уже не было – я нашла только письмо, — Максим захотел возразить, но Лина не дала ему сказать: — Не то письмо, которое я отнесла в СК… я знаю, глупо было писать его своей рукой, но я не думала, что его заберут на экспертизу. Настоящее письмо я предъявить не могла – в нем Наташа прямым текстом говорила, что хочет уехать на какое-то время, спрятаться. А мне в залог оставила кассету. Мы собирались пустить ее в ход через пару лет, не раньше.

   Когда Федин влетел в кабинет старшего следователя Василенко, тот с тоскою смотрел в окно и раскуривал ручку. Толика Василенко Максиму почему-то всегда было жалко. Василенко даже когда рассказывал очередную хохму и чувствовал себя хозяином положения, умудрялся походить на бездомную дворнягу – смотрел заискивающие, всегда снизу вверх, несмотря на свой рост, приближающийся к метру девяносто, и всем своим видом Толик молчаливо умолял о снисхождении. Как при таком взгляде он умудрялся ежедневно допрашивать обвиняемых—подозреваемых, нередко допрашивать жестко, так, чтобы «расколоть» — это было для Максима загадкой. Он не раз мечтал посмотреть на Василенко в деле, но случая не представлялось – Толик не любил посторонних на допросах.

   Жалел Максим Толика и теперь, даже несколько неудобно ему было: человеку и так плохо, а тут еще он приперся. Пока рассказывал, что удалось накопать за сегодняшний день, тоски в глазах Василенко прибавилось еще – Федину казалось, что он его вообще не слушает, а полностью погружен в свои горести. Но Василенко неожиданно и вполне осмысленно спросил:

   — Значит, точно известно, что Черных и Дорофеева убил один человек? Придется дела объединять…

   Это, похоже, волновало его в первую очередь.

   — Исполнители убийств были разные, — поправил Федин, — убийцы Дорофеева к смерти Черных отношения не имеют, но убийца Черных нанял наших исполнителей для убийства Дорофеева…

   — Не для убийства, — поправил теперь Василенко, — пацаны в один голос утверждают, что убивать его они не собирались – так вышло. И заказчик про убийство не говорил, ему нужна была только кассета.

   — Ну, какую статью им припаять это уже тебе разбираться, мое дело организатора найти… Слушай, а зачем он кого-то нанимал? Да еще и наркоманов? Пацаны его описали как спортивного, нехилого мужичка – он бы и сам справился. Может, от этого плясать надо?

   Толик уныло пожал плечами.

   — Во—первых, это значит, что у заказчика нападения на Мишку было совсем мало времени, иначе бы он подыскал исполнителей получше. Ну и… наверное, он был знаком с Дорофеевым, боялся засветиться.

   — Вполне возможно. А что он еще знал о Дорофееве? Точно знал, что в это время Мишка будет заходить в подъезд, за которым следит…

   — Выходить из подъезда. Я сто раз уточнял этот момент, пацаны—исполнители стоят на том, что Дорофеев должен был выходить из подъезда.

   — Какая разница… — отмахнулся Федин, — главное, откуда заказчик мог знать, что Дорофеев в это время будет в подъезде? Только от Мишкиного клиента – Маликова. Нужно просто колоть Маликова – кому он мог сказать об этом.

   — Он говорит, что никому.

   — Так я же сказал – колоть! Зря ты его отпустил в тот раз.

   — Так ведь он кассету бы и так получил.

   — А если бы он точно знал, что ребята из агентства кассету ему не отдадут? Мог захотеть перестраховаться. Колоть его надо.

   — Ладно, — неохотно согласился Толик, — завтра еще разок журналиста этого вызову… а еще лучше его жену – та точно что—нибудь да сболтнет. Ну а чего там с записью, опознала кого-нибудь эта свидетельница?