Месть – это фастфуд

– Мне в два часа за дочкой в школу. Она на полпути между домом и работой. Здесь подождать удобнее.

– Что бы ни произошло, аппетита ты не теряешь, – говорю я с улыбкой, глядя, как он собирает остатки сиропа со дна розетки.

В ответ Максим только пожимает плечами и спрашивает:

– Это ты из-за Яна в таком состоянии?

– Пожалуй… Я тут думала… Я вообще не могу представить, кто его мог убить…

– Зачем об этом думать? Оставь это капитану Дионизи и его коллегам.

– Я хочу найти убийцу раньше.

– Почему? – удивляется Максим.

– Я хочу его заинтересовать, понимаешь? Капитана, а не убийцу.

– Успокойся, он тобой уже интересуется. Он меня спрашивал, часто ли вы с Яном ссорились.

– И что ты сказал?

– Само собой, встал на твою защиту.

– Спасибо… – говорю я и объясняю. – Я хочу сделать что-то, что привлечёт его интерес ко мне.

Максим смотрит на меня, словно он не до конца уверен, что всё правильно понял:

– Ты что, хочешь с ним переспать?

– Дурак! Это не тот человек, с которым хочется переспать. Это человек, рядом с которым хочется проснуться.

Максим достаёт пачку сигарет.

– Пошли покурим?

Когда мы удобно устроились в тени, Максим говорит:

– Если ты хочешь найти убийцу, то должна искать не кто его убил, а почему.

– По-твоему, это облегчает задачу?

– Возможно, его неспроста убили именно в библиотеке. Какими могут быть причины убийства в библиотеке?

– По-моему, их раз-два и обчёлся. Разве что чтобы помешать кому бы то ни было прочесть второй том «Поэтики» Аристотеля…

– Нет, серьёзно, – говорит Максим. – Мне кажется, в Национальной библиотеке была какая-то история с кражей ценных манускриптов.

– Ацтекский кодекс?

– Что за ацтекский кодекс?

– Ты что ничего об этом не слышал?

Он и правда ничего не знает. Я рассказываю. В национальной библиотеке хранится очень обширный фонд предколумбийских манускриптов. В XIX веке один учёный завещал библиотеке всю свою коллекцию. Что-то около четырёхсот манускриптов. В 1982 году мексиканский журналист Хосе Луис Кастанеда дель Валле приехал в Париж, чтобы ознакомиться с ацтекским кодексом. Он получил доступ в отдел манускриптов.

В Национальной библиотеке старинные книги хранятся в специальных архивных коробках, чтобы избежать повреждений. Для большей сохранности читателю их выдают вместе с коробкой.

В последний день своего пребывания во Франции журналист вернул коробку, но вместо кодекса положил туда какой-то словарь, взятый в открытом доступе. Библиотекарь сразу не проверил содержимое коробки, и когда пропажи хватились и подняли тревогу – журналист уже был в самолёте. Когда он прилетел в Мексику, сразу же отнёс манускрипт в Национальную библиотеку Мексики, сказав, что возвращает своей стране её культурное достояние.

– Ему за это что-нибудь было?

– Чисто символически. С точки зрения закона он всё-таки совершил преступление. А манускрипт по решению мексиканского суда остался собственностью Французской национальной библиотеки, но храниться стал в национальной библиотеке Мексики. Зато теперь содержимое архивных коробок сразу же проверяется.

– Сдаётся мне, что ты одобряешь этого журналиста.

– Я всегда питала слабость к благородным разбойникам. Ведь это же прекрасно – рисковать свободой и репутацией, чтобы вернуть народу его культурное наследие.

– Ещё один, рядом с которым ты бы хотела проснуться?

– Ты что, ревнуешь?

– Ещё бы нет! Всегда мечтал проснуться рядом со следователем из криминальной бригады. Но я имел в виду другое дело. Лет пять-шесть назад в национальной библиотеке был скандал, связанный с кражей старинных документов. Об этом много писали. Тебе это ни о чём не говорит?

– Что-то такое припоминаю. Но смутно.

Максим смотрит на часы.

– Мне пора.

– Если вы вспомните какие-то подробности, которые могут помочь в расследовании – обязательно свяжитесь с нами, – говорю я на прощание.

– Можешь на меня рассчитывать, мисс Марпл, – отвечает он, дружески хлопнув меня по плечу.

Глава V. Ковбой