Месть фермера

Разумеется, Дэниел Финли тоже постарался, чтобы его заметили. Он занял место у ограды, позади толпы, и молча стоял там, как подобает скромному человеку, не желающему привлекать всеобщего внимания, а просто вышедшему порадовать глаз приятным зрелищем.

Но конечно, его сразу же узнали, и толпа расступилась перед ним. Адвокат оказался у входа в живой туннель, когда мимо проезжал Сэксон. Дюжина рук сразу же указала герою на Финли, и Джон попросил остановить лошадей.

Повозка остановилась. Сэксон окликнул адвоката. Тот неохотно подошел, и Джон стиснул его руку. Толпа громко приветствовала встречу испытанных друзей.

Финли следовал за повозкой до отеля и одним из первых поднялся в лучшую комнату, которую администрация, знавшая, с какой стороны хлеб намазан маслом, предоставила герою в бесплатное пользование.

Среди присутствующих был и Левша Мелоун, подошедший к Джону со шляпой в руке. Под глазом у него красовался солидный фонарь.

— Ребята ведут себя так, словно ты вернулся в «Катящиеся кости», — сообщил он. — Они из-за чего-то не поладили, а я оказался козлом отпущения!

Люди продолжали прибывать, пока доктор и Мэри Уилсон не заявили, что Сэксону необходим отдых. Дэниел Финли скромно вышел из отеля вместе с остальными и зашагал к своему дому, слегка опустив голову. Разумеется, все тотчас же его заметили. Адвокату не понадобилось прибегать к взглядам исподтишка, чтобы ощутить восторг и симпатию горожан, — их чувства словно витали в воздухе.

— Смотрите, он возвращается! — послышались крики. — Это счастливый день для вас, мистер Финли.

Адвокат поднял голову, будто оторвавшись от размышлений, улыбнулся и двинулся дальше. Добрый священник подошел к нему и молча пожал руку. Его сменил банкир, хлопнувший адвоката по плечу.

— Прекрасный день для всех нас, Финли! — сказал он. — Думаю, теперь все поймут, что честность — лучшая политика. Сэксон — отличный парень! Кто бы мог подумать, что эти негодяи расставят ему такую ловушку? Хорошо, что они не подстрелили и вас, Финли! Вам крупно повезло — не знающие закона, как правило, не знают и милосердия!

Дэниел отделался неопределенными фразами.

Подходя к дому, он чувствовал, что его положение укрепилось, как никогда ранее. Теперь, если против него появятся какие-нибудь улики, добрые горожане откажутся верить своим глазам и ушам. Он попытался вообразить способ, с помощью которого можно было бы убедить их в его виновности, но его усилия оказались тщетными.

Поднявшись на крыльцо и открыв дверь, адвокат обнаружил на пороге сложенный лист бумаги. Развернув его, он увидел фразу, написанную карандашом:

«Приходи туда, где мы виделись в прошлый раз. Приходи поскорее и принеси деньги».

Финли скомкал бумагу, чиркнул спичкой и поджег ее. Листок превратился в колеблющийся желтый огонек, потом черный пепел с мерцающими золотистыми пятнами опустился на пол. Адвокат наступил на него ногой.

Послание перестало существовать на бумаге, но сохранилось в его памяти.

Финли начал сердито шагать взад-вперед, составляя речь и иллюстрируя ее знаменитыми жестами искалеченной руки, но внезапно осознал, что имеет дело не с публикой в зале суда, а с коварным умом одного человека. Ему предстоит произвести впечатление не на толпу, а на горящие глаза Пасьянса.

Бандит мог задать ему немало вопросов, и на многие из них было нелегко дать ответ.

Прежде всего, деньги. Он может сказать, что обронил их по дороге или спрятал под камнем.

Но, представив себе свирепый взгляд Пасьянса, адвокат изменил мнение. Вынув пачку банкнотов, он поднес ее к глазам, словно наслаждаясь их красотой. Они говорили с ним красноречивее любого оратора. Расстаться с ними для него было все равно что пожертвовать собственными плотью и кровью.

Тем не менее ему предстояло пойти на жертву.

В это время в отеле Мэри Уилсон говорила Сэксону:

— Я должна кое-что сообщить тебе, Джон. Хотя я обещала никому об этом не рассказывать, но ты должен знать, что похвалы за твое спасение заслуживаю не я, а другая девушка!

— Другая? — ошеломленно переспросил Сэксон.

— Ты знаешь девушку, которая живет в хижине старого Бордена, на самой окраине города?

— Я знаю хижину Бордена.

— И знаешь девушку — ее зовут Молли.

— Нет, ее не знаю.

Мэри была и довольна и сердита.

— Не знаешь самую хорошенькую девушку в Блувотере?

— Она никак не может быть самой хорошенькой! — решительно заявил Джон.

— Но она действительно такая, — улыбнулась Мэри. — У нее ярко-красные губы, она часто ездит верхом, и на рукоятке ее арапника драгоценные камни.

— Да, такую знаю, — мрачно кивнул Сэксон. — И про нее тоже знаю. Что у тебя может быть общего с этой девушкой?

— Молли не так плоха, как о ней говорят, — пояснила Мэри. — Она знала, что тебе грозит опасность, пришла ко мне рано утром и сказала, чтобы я не позволяла тебе ехать с Дэниелом Финли.

— Не позволяла мне ехать с Дэниелом Финли? Ах да, ведь она девушка Пасьянса!

— Но откуда Пасьянс знал заранее, куда ты собирался ехать с Финли? — задала вопрос Мэри.

Сэксон молча уставился на нее. Она продолжила, не смея надеяться, что заронила семя недоверия: