Месть ястреба

Рука девушки дрогнула, но взгляд остался таким же холодным, как и ее решимость, перерезать наглецу глотку.

– Украла у одного из убийц.

– Видимо очень хорошего. Кому попало таких не делаем.

Хаким узнал этот взгляд. Доугхлас знал больше, чем сказал, но слово «друзья» остались в прошлом. Их связывала сделка, которую все равно придется разорвать.

– Вот последние камни. Спасибо за помощь.

– Что значит последние?! – спросил мерийец еле сдерживаясь, чтобы не опустошить мешочек одним махом.

– Мы уходим из Башшира на закате.

– Может, еще план расчертишь, где это произойдет?!

Мираж не опустила клинок, но никого это не волновало.

– Неужели в пустыню Мертвых?! – с ужасом спросил Доугхлас.

– Да. Не хочешь пойти с ними?

– Мы выпьем чаю на дорожку и прогуляемся в дом Блаженных утех, – съязвила Мираж.

– Что? Правда? – оживился мерийец.

– Ты действительно его хочешь взять?

Хаким прищурился.

– Почему бы и нет. У нас сходятся вкусы. Да и ссыт он раз в полгода. Очень здорово, как по мне.

Мираж прорычала в ответ что-то похожее на «Мужчины» и начала собирать оружие со стола. Так она хотела показать, что пора закругляться, но они восприняли представленную взглядам картину по-своему.

– А чертовка действительно хороша. Еще и сама оружие носит, – прошептал мерийец, веря в свои слова.

Хаким ответил смешком.

– Может, поможете?! – наконец, воскликнула девушка.

– Рано похвалил. Рано.

Хаким уже собирался подойти к Мираж, но почувствовал, как тяжелая рука легла на плечо. Доугхлас приблизился ближе.

– Голубая сталь выбирает хозяина, а не хозяин ее, – прошептал кузнец.

– Что ты этим хочешь сказать?

– Нам скоро выдвигаться! – Мираж вспыхнула от злости.

Пока Хаким прокручивал в голове предостережение и помогал собрать необходимое в дорогу, Доугхлас думал о задании Мастера. Богиня явила ему во сне бессмертный лик. На утро братство знало о предстоящем сражении. Священная плита треснула и всполошила сердце кузницы. Был провозглашен новый обет, которому преклонили колени. Будущее указало новый путь словами, выжженными на стенах печи. Строчки из мерийских символов повторялись и сливались в единое целое:

«Змея упустит око и вмешается клинок,

но не стоит верить глазам, когда призрак близко.

Он будет мешать открыть проход, под звездной вереницей.

Трем стрелам необходимо помочь разрушить печать

и зверь сможет вновь обрести свою силу.

Живильный туман найдет, наконец, покой

И сын вернется к отцу в колыбели Шантиры».

Мерийец считал честью, что получил шанс стать избранником богини. Оставалось только предупредить Мастера и до заката покинуть Башшир. Доугхлаус задумался и почесал бороду.

– А знаете, к черту все. Я пойду с вами. Надоело блуждать в тени.

Глава 4. Прощай, Башшир. Здравствуй, пустыня Мертвых

Хаким сидел под крышей библиотеки и всматривался в звездный шлейф. Ночное небо бережно касалось крыш Башшира, накрывая город, словно теплым полотном, но ветер все равно не давал согреться. Он как загнанный зверь скользил по пустынным улицам и заглядывал в каждую щель. Пытался найти выход из ловушки, в которую его посадило небо своим куполом. Луна хотела помочь ветру, направить своими лучами, но этим же выдавала его присутствие. На удивление город все равно оставался спокоен. Хаким же напротив – угрюм.

– Прощаешься с городом? – спросила Мираж, подойдя ближе.

– Башшир – это место, где сходятся самые разные корабли. Последнее пристанище на краю света. Буду ли я скучать? Безусловно. Но мертвецы имеют равную ценность, как здесь, так и за стеной.

– Очень оптимистично.

Мираж не разделяла его предзнаменование, что было слышно по голосу. Девушка посмотрела на луну и ощутила ее призыв. Желание, которое все чаще манило слиться с тенями воедино. Оно звало, но Мираж цеплялась за ощущение ветра на коже, за яркий свет звезд, за клинок в руке и дрожь на кончиках пальцев от страха. Девушка хотела жить сама по себе. Без законов ее мира. Вернее, в том, что она родилась. Которому была вынуждена соответствовать.

– Что значит рисунок на твоей груди? – неожиданно спросил Хаким.

– Никогда не видел ястреба?

Он повернул голову, чтобы рассмотреть возмущенный взгляд.

– Имею ввиду, есть ли у него скрытый смысл?

Мираж замялась.

– Так я тебе и сказала.

Девушка отвернулась и показала на шее черные линии. Рисунок уходил под воротник.

«Значит, ястребом дело точно не ограничилось».

– Нарисуешь, и мне что-нибудь? – спросил Хаким. – Хочу змею. Вот здесь.

Он указал на руку до локтя.

– Зачем тебе?

– Чтобы помнить, – Хаким вновь посмотрел на небо.