Месть Империи 4. Бремя Власти

«Вроде бы все спокойно», — подумал сотник и, отодвинув занавесь, прошел в следующий зал.

Звякнул колокольчик, за спиной качнулся обратно полог, а из-за стойки на него поднял взгляд крепкий мужчина с налысо выбритой головой.

— Ба, какие люди! — Сопата расплылся в широкой улыбке. — Проходи, вчера еще тебя ждал. Рад! Рад видеть тебя живым и здоровым!

Вместо ответа Лава зыркнул по сторонам: «Двое громил у входа, еще один за спиной у хозяина. Все трое штатные вышибалы Сопаты. Народ крепкий, но серьезной опасности не представляют». Оценив ситуацию, он прошел к стойке и, наконец, ответил.

— Здравству, Сопата! Я тоже рад, что ты еще жив.

Хозяин лавки ненатурально громко засмеялся.

— Что значит еще… Все шутишь, Лава! Пусть сдохнут мои враги, а я собираюсь жить долго.

В глазах венда мелькнула насмешливая искра.

— Вечно живут лишь боги, а мы, смертные, должны быть благодарны за каждый прожитый день.

— Не знаю, как у вас, варваров, — прищурившись, Сопата встретил пронизывающий взгляд, — а я каждое воскресенье получаю отпущение грехов у нашего священника. Готов, так сказать, в любой день предстать перед Всевышним чистеньким и безгрешным.

Бросив взгляд на стоящего за спиной Сопаты здоровяка, Лава иронично усмехнулся.

— Тогда да, тебе нечего бояться смерти.

Почувствовав насмешку, торговец набычился и помрачнел, а Лава жестко положил ладонь на стойку.

— У меня мало времени. Ты знаешь зачем я пришел.

Словно не услышав, Сопата вновь растянул рот в улыбке.

— Куда ты торопишься! Лучше вот выпей с нами, расскажи о своих подвигах. — На вытертом дереве столешницы появилась глиняная кружка и, булькая, в нее полилось красное вино. — Говорят, от твоей сотни уже никого не осталось. Один теперь будешь воевать или новых людишек наберешь?

Лицо венда закаменело, а Сопата, не обращая внимания, продолжал.

— Ты слышал, Варсаний то оказался изменником⁈ В яме нынче сидит. — Лава молча смотрел на торгаша, а тот довольно продолжал изображать дурачка. — Не слыхал⁈ Странно, я ведь знаю, ты же под ним ходил, или как?

Чем дальше, тем меньше Лаве нравилась болтливость хозяина заведения. Было уже очевидно, деньги Сопата возвращать не собирается, а попросту тянет время. «Для чего?» — Спрашивал себя Лава, контролируя каждое движение троих вышибал. На эту троицу он вряд ли делает ставку. Против упившейся солдатни их ножи и дубины еще куда ни шло, но на мой меч они не полезут. Не дураки…'

Словно в ответ на его мысли, двое у входа вдруг расступились, давая пройти ввалившейся компании.

Лава медленно повернул голову. Растолкав вышибал, в шатер входило пятеро рослых гавелинов в полной броне и в шлемах. По тяжелому дыханию было видно, что они очень торопились.

«Вот значит как! Решил загрести мои деньги руками этих идиотов» — Лава искоса глянул на Сопату.

— А за этот грех ты уже купил себе прощение у своего священника?

Хозяин притона, словно обжегшись о взгляд венда, отскочил от стойки, прикрываясь мощной фигурой своего охранника.

— Какой грех, какой грех! — Брызгая слюной закричал он оттуда. — Люди искали с тобой встречи, я помог. Вот и все, а дальше сами разбирайтесь.

Повернувшись к вошедшим, Лава нашел взглядом старшего.

— Будете предъявлять чего или сразу начнем. — Лязгнув, клинок вылетел из ножен, сливаясь с рукой венда.

Насупившись, гавелин выдернул из ножен меч.

— На твоих руках кровь моего брата! Душа Винслара не будет знать покоя, пока мы не отомстим за него.

Пятеро гавелинов, расходясь по дуге, начали обходить Лаву с трех сторон, и контролируя дистанцию до каждого, тот успел подумать, что позицию надо менять, иначе можно получить удар сзади от Сопаты.

Не дожидаясь атаки, Лава начал первым. Демонстративный выпад заставил отскочить вожака, и тут же клинок принял на себя удар справа. Движение в сторону, и мимо левого бока проскочило стальное жало. Теперь, вперед на сближение, — скомандовал звериный рефлекс, и тяжелая рукоять меча впечаталась в выросшее перед глазами перекошенное лицо гавелина. Хрустнула носовая кость, и отлетевшее в сторону тело освободило дорогу. «Минус один» — Среагировал Лава, вновь разворачиваясь к противникам.

«Что же, пока неплохо, — выдохнул сотник, — к выходу в игорный зал пробиться не удалось, но будем довольствоваться малым — за спиной войлок шатра, а не стойка с затаившимся врагом. Уже кое-что».

Четверо гавелинов, не обращая внимание на стоны раненого товарища, перестроились, вновь окружая венда. Старший сделал широкий замах, целясь врагу в голову, но тот не купился, а расчетливо уклонившись, отбил два коротких выпада слева и справа. Еще одна попытка и результат тот же.

Меч и тело венда работали как единая великолепно отлаженная машина, не только успевая справляться с сыпящимися ударами, но и отвечая болезненными уколами. На сильный удар, пробивший бы кольчугу, у него не было возможности, но его ответы находили у гавелинов незащищенные места, и уже двое их них зажимали сочащиеся кровью порезы.