Месть. Книга 2. Печать Раннагарра

— Я так и знала. Не собирался… — с горькой иронией в голосе выдохнула Оливия. — Хотел, чтобы я думала, что все произошло случайно, как само собой разумеющееся, и осталась… Ты ведь прекрасно понимал, что как бы я к тебе не относилась, я не уйду от тебя, потому что не смогу отнять у тебя сына. Это было подло, Ястреб! Подло! Подло так играть чужими чувствами! — она почти кричала на него, выплескивая свою обиду и боль.

— Лив, милая, выслушай меня… — Касс поймал ее руки и, прижав к губам тонкие ладони, стал порывисто целовать холодные пальцы. — Да, это правда — надевая на тебя медальон, я действительно хотел, чтобы ты забеременела, но…

— Думаешь, меня это остановит? — выдернула из его захвата свои руки Оливия. — Думаешь, что поймал меня в ловушку, связал по рукам и ногам? Можешь играть со своим Магридом и дальше в ваши идиотские игры. Ни ты, ни он не получите моего ребенка. Я уеду… В Айвендрилл! Ты дал слово, что отпустишь меня, когда пройдет год,

— выхватив из-за пояса мужа нож, Оливия собрала свои волосы в хвост на затылке и, резанув под корень, швырнула их оторопелому мужчине в грудь.

— Лив…подожди, — бессильно простонал Касс, не зная, как успокоить дрожащую от гнева, обиды и разочарования жену. — Пожалуйста… родная…

— Не подходи ко мне! — не стала слушать мужа Оливия. Она задыхалась. Смотреть на Касса было нестерпимо больно — так больно, словно он ей ножи под ребра вставлял.

В груди стало пусто и сухо, как в выжженной солнцем пустыне. Она думала, что между ними возможно что-то, что можно перечеркнуть прошлое и переписать жизнь заново, с чистого листа, и там не будет места для боли, обид, подлости и лжи… только любовь… А оказалась просто игрушкой в чужих руках. Никогда! Никогда она не будет плясать под чужую дудку и никогда не позволит использовать в чьих-то интересах собственного сына. Она, наивная, размечталась, что Ястреб любит ее, а все, что ему было от нее нужно — это ребенок.

Ну, конечно! Бесценный наследник! Сын, который получит могущественную силу рода. От кого еще он мог его получить, кроме нее? Метка… Проклятая метка… Как все просто! Всевидящий, какая же она дура! Им всем что-то было от нее нужно: Роану — власть и сила, Кассу — ребенок, а она, она сама никому из них была не нужна… Нет, плакать она больше не будет.

Запрокинув голову, Оливия отчаянно закричала, и рубаха, надетая на нее, затрещала по швам, раздираемая увеличивающимся телом огненного дракона. Драконица сделала нетерпеливый шаг вперед, и узкие, мешающие ей двигаться стены коридора посыпались вместе с перегородками, сметенные ее мощью, а затем, не замечая преград, она словно огненный тайфун понеслась вперед, сокрушая все на своем пути. Когда она добралась до этажей, заполненных разряженной знатью, во дворце началась паника. Люди с воплями уносились прочь, подальше от разъяренного дракона, срывающего зубами со стен золототканые шпалеры, полосующего когтями баснословно дорогие полы, бьющего хвостом колонны, скульптуры и стекла. Драконица мстительно превращала роскошный дворец в грязную свалку. Ввалившись

в опустевший золотой зал, она, взмахнув крыльями, сорвала с потолка хрустальные люстры, а потом, изогнув шею, выпустила из раскрытой пасти жаркую огненную струю.

Захлестываемая обуревающей ее злостью, Оливия безжалостно крушила любимое место Магрида. Плавилось и пузырилось золото, трещали стекла, скульптуры из гномьего стекла стекали на пол, как густой клей.

Касс смотрел на отчаянное безумство жены и боялся ее остановить. Боялся за ее душевное состояние. Сейчас, когда на ней больше не было защитного артефакта Мэрлина, ей нужно было куда-то выплеснуть свою боль, в противном случае это могло навредить и ей, и ребенку.

Войдя в раж, Оливия стала методично долбить стены, и герцог испугался, что на нее сейчас обрушится потолок и погребет под завалами.

— Лив, не надо! — крикнул он. — Хватит!

Драконица мгновенно развернулась, раззявив дышащую огнем пасть. Она была такая пугающе красивая в своей необузданной ярости, что Касс неподвижно застыл, завороженно наблюдая за закручивающимся на ее языке пламенем. Один резкий выдох — и его тело обуглится до костей.

Оливия глухо зарычала, хлестко ударила хвостом, снеся за собой круглую колонну, потом, стремительно взмахнув крыльями, бросилась к окну и, выломав его вместе с огромным куском стены, вылетела наружу.

На бегу оборачиваясь ястребом, Касс выпрыгнул следом. Захлестывающие эмоции перемешивались с бешеным коктейлем чувств Оливии, которые он сейчас ощущал так остро, словно они были его собственными, и сердце рвалось на части от боли и страха за нее. Яростно взмахивая крыльями, она огненным ветром неслась над Азаандаром в сторону арок переходов.

Касс не успевал за ней.