Месть. Книга 2. Печать Раннагарра

Верхом на отвратительном пауке, словно на боевом скакуне, сидел мужчина, которому наконечник стрелы Оливии пробил правую руку. Густые золотые волосы искрящимся плащом рассыпались по плечам и груди всадника, создавая невероятный контраст с темной, почти черной кожей лица. Кончики длинных острых ушей украшали многочисленные кольцеобразные серьги, а лоб — широкий серебристый обод.

Мужчина, резко вскинув голову, скрестился взглядом с охотницей. В ярко-фиолетовых глазах полыхнуло черное пламя ненависти.

— Trеiw еgаhr* (Бледнолицая тварь), * — прочитала по искривившимся тонким губам Оливия.

— Mаnе drowish — firin drowish!* (Хороший дроу — мертвый дроу!)* — почему-то вспомнила любимую поговорку Итилгила Оливия, когда двумя меткими выстрелами пробила глаз пауку и вторую руку сидящему на нем всаднику. — Это тебе за бледнолицую и за тварь.

— Ol'еlg ilt!* (Убить ее!)* — взревел золотоволосый, выдергивая из предплечья стрелу и указывая ею на охотницу.

Это стало роковой ошибкой мужчины, потому что отбивавшийся от двух пауков нелюдь внезапно с небрежной легкостью снес им головы, а потом, оттолкнувшись ногой от завалившейся на пол туши, в полете прикончил мечом двух пытавшихся выстрелить в Оливию дроу.

Касс и его тени, словно обезумев, прокладывали мечами себе дорогу к золотоволосому, а ползущие следом за ним зургары добивали раненых пауков и темнокожих эльфов, оставляя за спиной маршала горы трупов.

На Оливию со всех сторон посыпался град стрел, и только благодаря Урхурту, резко выставившему вперед свою дубинку и сбросившему охотницу вниз, ни одна из них не достигла цели.

Орки, люди, зургары, дроу, пауки — все смешалось в гуще кровавого боя. Впервые в жизни Оливия попала в такую передрягу. Ноги девушки дрожали от напряжения, но выпущенные ею стрелы каждый раз верно находили свою цель, спасая жизни воинам Урхурта и Ястреба.

Дроу терпели значительные потери. Теперь на нелюдя, неуклонно рвущегося к золотоволосому командиру, были брошены основные силы. Несколько раз Оливия замечала, как исступленно атакующих дроу теней пронзают жала пауков, и каждый раз содрогалась от ужаса зная, что раны и боль от их укусов получает Ястреб.

В такие мгновенья из груди Оливии поднималось что-то злое и жестокое. Упиваясь захлестывающей ее холодной яростью, охотница без разбору вгоняла стрелы в тела пауков и дроу, испытывая единственное желание — убивать. Опьяненная запахом крови и видом массового безумия, Оливия сеяла вокруг себя смерть, не задумываясь о том, в кого превращается и как мало человеческого остается в ней в этот момент.

— Sеvir!* (Уходим!)* — понимая, что проигрывает на всех флангах, выкрикнул золотоволосый.

Его вместе с недобитым пауком дроу спрятали за широким выступом, и теперь он раздавал команды, не смея высунуть оттуда даже нос, опасаясь получить смертельную дырку в своем теле от невероятно меткой лучницы противника.

Остатки дроу стали быстро пятиться на своих пауках, а затем на бешеной скорости рванули вглубь подземелья, утаскивая с собой своего командира.

— Назад! — звучным окриком остановил ринувшихся за ними следом зургаров и орков Касс. — Они скоро вернутся с подмогой. У нас мало времени. Урхурт, — герцог нашел взглядом фэа-торна. — Выносите раненых на поверхность!

Орк молча подал знак своим воинам, беспрекословно подчиняясь приказу Ястреба.

— Джедд, добейте живых пауков, — бросил рыжему охотнику маршал, зачем-то напряженно трогая рукой ровную каменную стену.

Мастрим, стоявший за спиной Оливии, неожиданно положил девушке на плечо свою большую ладонь. От хриплого, скрипучего голоса друга у Ли на затылке зашевелились волосы.

— Боюсь, малышка, этот приказ герцога тебе придется выполнить вместо меня.

Резко развернувшись, охотница успела подхватить медленно оседающего на землю Джедда.

— Джедд, ты что? — ладонь Оливии стала липкой и горячей. Она поднесла ее ближе к лицу и рука стала мелко трястись от вида алой крови, испачкавшей пальцы. — Джедд, — шепот девушки перешел в жалобный всхлип. Она до боли закусила губу, чтобы не закричать.

Из левого плеча мужчины торчала стрела дроу, вокруг которой по одежде мастрима расплывалось вязкое темное пятно.

— Кажется, это конец, малышка, — попытался улыбнуться Джедд.

Улыбка вышла вымученной и кривой, поэтому только еще больше напугала Оливию.

— Джедд, пожалуйста! Не пугай меня так, мы вытянем стрелу. Ты же мне сам говорил, что на тебе все заживает, как на собаке. Это просто царапина…

Джедд рванул ткань котты и Ли в ужасе уставилась на расходящуюся от торчащей в плече стрелы сетку черных вен под кожей.

— Она отравлена. Это яд, детка. Я не протяну больше часа.

— Джедд, миленький, — Ли прижала к своей щеке мозолистую грубую ладонь матрима, не замечая, что заливает ее слезами. — Не оставляй меня! Я так тебя люблю! Что я буду без тебя делать?