МЕСТЬ. "Книга вторая. Печать Раннагарра" (ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ)

— Понятно. Я тебя услышал Слава. Не вопрос, помогу. Но после этого сам понимаешь, наши дорожки с тобой разойдутся. — Климов поднялся из-за стола и вышел из кабинки.

— Да больно ты мне нужен, советник — фыркнул про себя Шрам, — я посмотрю когда, твоя дочура на следующий год в универ поступать будет. Кому ты позвонишь.

Шрамов вышел из ресторана и сев в машину направился к себе в кабинет. Казакова больше не тронут, подкинут улики с каким-нибудь бичом и все. Сейчас Шрама интересовала больше всего «Андромеда» и Махнев. За Юнгер могли спросить, и нужен был очень сильный мотивированный ответ. Самым оптимальным вариантом было бы отдать Махнева столичным уркаганам, а «Андромеду» пустить в оборот, тем более, что спецы уже для этого есть.

* * *

Алексей сидел в офисе «Андромеды» и ждал потенциальных клиентов, о которых говорил Саня. Внезапно в офисе раздался телефонный звонок. Звонили клиенты. Алексей договорился о встрече и назначил время. Обусловились встретиться через час в автосалоне.

Алексей обошел еще раз автосалон. Дежурные уборщицы протерли пыль и закончив уборку ушли по своим делам. Чтобы было не так скучно, Алексей вывел звук с ноута в офисе на колонки в салоне, и теперь по всюду разливалась легкая ритмичная музыка. Спустя час к салону подъехал черный мерседес и два джипа. Это были клиенты о которых говорил Саня.

Алексей направился было навстречу, но замер, увидев, как из салона мерса выходит Казаков и в сопровождении бойцов направляется в «Андромеду». Остановившись возле одной из моделей, Махнев прищурился. Он понял, что его вместе с Саней заманили в ловушку.

Казаков не спеша обойдя автомобильный ряд, поравнялся с Алексеем.

— Добрый день, господин Махнев. — Слегка наклонив голову, произнес Казаков.

— И тебе не хворать — фыркнул Алексей: «Что за игру он затеял» — мысли сверлили голову и не давали покоя.

— Мы обратились к вам как потенциальные совладельцы. Официально и без нарушений действующего законодательства — Казаков пожал плечами и непринужденно развел руки.

— Я знаю, что ты виноват в смерти Веры. — Процедил сквозь зубы Алексей.

— Это не конструктивный разговор Алексей Сергеевич — ответил Казаков.

— Да мне плевать — фыркнул Алексей. Желваки играли на скулах.

— Очень жаль, если мы снова не придем к единому соглашению. — Казаков вел себя уже довольно вызывающе.

— Убирайся, мне не о чем с тобой разговаривать — произнес Махнев. — И передай своему хозяину, что ему не видать салона, а скоро…сука я приду за тобой.

Казаков прищурившись посмотрел в глаза Алексею, а затем молча покинул салон. Три машины развернувшись, резко набрали скорость и скрылись в автомобильном потоке, несущимся в сторону столицы.

— Раньше вопрос был в принципе — процедил Алексей сквозь зубы, — а сейчас это вопрос крови.

Наблюдая за машинами и погруженный в свои мысли, Алексей словно впал в оцепенение. Из этого состояния его вывел мобильный звонок. Алексей посмотрел на дисплей, звонил Саня:

— Саня, это Казаков, — предупреждая вопрос о клиентах, сразу произнес Алексей.

— Они выдвинули свои условия? — Настороженно поинтересовался Гельтцер.

— Пока нет, но я их послал — проворчал Алексей.

— Красавчег — фыркнул Саня, — слушай, похороны будут завтра. — Там родни понаехало, человек двадцать. Может по позже сходим? А?

— Да не вопрос Сань. Я один могу сгонять — Произнес Алексей. — Тебе то это зачем? Ты же ее не знал. Займись лучше делами со Светкой. Я за нее переживаю.

— Блин, как то не красиво это — тихо произнес Александр.

Липкий туман сизой росой осел на окнах кареты, яркий свет обернулся кромешной тьмой, изредка разрываемой слепящими росчерками белых молний. Одна из них беззвучно ударилась о стекло и рассыпалась фейерверком ярких тающих брызг.

Лэйн испуганно вжался в Оливию, спрятав своё лицо у неё на плече, а Грасси тихо запричитав, закрыла глаза.

Ли смотрела на буйство стихии за окном и почему-то ощущала себя её частью. Замкнутое пространство давило на неё. Ей хотелось оказаться сейчас там – в эпицентре пронизываемой разрядами тьмы - влажной, густой, скользкой; быть опутанной её черными крыльями; вдохнуть полной грудью разряженный грозовой воздух и, запрокинув голову, подставить лицо косым нитям холодного дождя; ловить ртом тяжелые капли, задыхаясь в экстазе от прошибающего тело острого озноба; смыть с себя бремя судьбы; очистить тело и душу; уйти за грань, где ты свободна, как ветер, где нет цепей неизбежности и оков предопределенности; где ты – сама себе творец, хозяйка и судья.

Очередная вспышка молнии вспорола чёрную пустоту за окном, а вслед за ней по глазам ударил яркий золотой свет, прозрачный, хрустальный, как солнечный осенний день, сотканный из теплой охры прощальных лучей, наполненный запахом увядающих хризантем, шорохом опадающей листвы и движением тонких паутинок, бесцветными нитями скользящими по воздуху.