МЕСТЬ. "Книга вторая. Печать Раннагарра" (ПОЛНАЯ ВЕРСИЯ)

— Заходи без глупостей, — услышал Алексей голос Казакова.

— Послушай, здесь сейчас будет куча ментов. Выдать все за то, что здесь погуляли какие-то отморозки не удастся. Ты прекрасно знаешь, что тебе и Шраму пришла хана. — Алексей приоткрыл дверь и заглянул внутрь комнаты.

— А почему бы и нет? Ты подал хорошую идею. — Фыркнул Казаков. В следующее мгновение он вытянул руку и выстрелил в Алексея. Пуля ушла в дверной проем и выбила крошку из стены напротив, где спрятался Алексей.

— Не стреляй. Отдай мне сестру и я дам возможность тебе уйти. — Алексей проверил количество патронов в магазинах и перезарядил «стечкины» по новой.

— Заходи в комнату, чтобы я тебя видел и пистолет на пол, иначе я не отвечаю за жизнь твоей сестры. — Скомандовал Казаков.

— Хорошо, — после небольшой паузы ответил Махнев. Спрятав один ствол под курткой за ремень, второй он бросил в комнату.

В след за этим он слегка приподнял руки и вошел в комнату. Увидев то, что сделали со Светкой, Алексей до боли сжал кулаки и стиснул зубы. Он готов был разнести весь дом.

— Если бы ты согласился сразу, все было бы иначе. — Хмыкнул Казаков.

— Вас ничто не остановит — процедил сквозь зубы Алексей, глядя на Казакова и сестру на его коленях.

— Ты сам выбрал свой путь — Казаков перевел руку с пистолетом и прицелился в Махнева.

В это время Светлану начали колотить судороги. Изо рта пошла пена. Видимо Мотор переборщил с дозировкой лекарств. Казакову сложно было удержать трясущееся тело и он выпустил ее, отвлекшись на мгновение. Этого хватило Алексею, чтобы выхватить второй спрятанный ствол и выстрелить в Казакова. Пуля прошла сквозь голову и вышла из затылка, разбрызгивая содержимое головы по стене.

На улице вдалеке послышались звуки сирены патрульных машин. Алексей держал на руках Светлану и спускался вниз по лестнице, когда бойцы СОБРА ворвались на участок. Вокруг все озаряло всполохами красного и синего от мигалок экстренных служб. Алексей держа руки за головой стоял по среди двора, под прицелом собровца. Медики суетились над телами. Двое из десяти бойцов Казакова выжили.

К Алексею подошел один из сотрудников скорой помощи. Не подходя близко он спросил у Алексея кивая в сторону машины скорой помощи, где лежала Света:

— Мне сказали, что это ваша сестра?

— Да, что с ней? — Алексей весь напрягся.

— Мне очень жаль. У нее остановка сердца. Причину я вам сказать сейчас не могу…

Липкий туман сизой росой осел на окнах кареты, яркий свет обернулся кромешной тьмой, изредка разрываемой слепящими росчерками белых молний. Одна из них беззвучно ударилась о стекло и рассыпалась фейерверком ярких тающих брызг.

Лэйн испуганно вжался в Оливию, спрятав своё лицо у неё на плече, а Грасси тихо запричитав, закрыла глаза.

Ли смотрела на буйство стихии за окном и почему-то ощущала себя её частью. Замкнутое пространство давило на неё. Ей хотелось оказаться сейчас там – в эпицентре пронизываемой разрядами тьмы - влажной, густой, скользкой; быть опутанной её черными крыльями; вдохнуть полной грудью разряженный грозовой воздух и, запрокинув голову, подставить лицо косым нитям холодного дождя; ловить ртом тяжелые капли, задыхаясь в экстазе от прошибающего тело острого озноба; смыть с себя бремя судьбы; очистить тело и душу; уйти за грань, где ты свободна, как ветер, где нет цепей неизбежности и оков предопределенности; где ты – сама себе творец, хозяйка и судья.

Очередная вспышка молнии вспорола чёрную пустоту за окном, а вслед за ней по глазам ударил яркий золотой свет, прозрачный, хрустальный, как солнечный осенний день, сотканный из теплой охры прощальных лучей, наполненный запахом увядающих хризантем, шорохом опадающей листвы и движением тонких паутинок, бесцветными нитями скользящими по воздуху.

Карета мягко качнулась, стряхивая с себя пыль дорог, тихо постукивая вращающимися колесами. Лэйн робко приоткрыл один глаз, ощутив, что мрак сменился светом, а затем опасливо отлепился от Оливии, осторожно выглядывая в окно. Рот мальчишки приоткрылся и в голубых глазах загорелся яркий огонек неуёмного детского любопытства.

- Ли, это... это! Это так… - только и смог произнести он, жадно впитывая взглядом сверкающие в высокой дали золотые винтообразные башни Арум-Рисира, причудливым каскадом уходящие в небо.

— - Всевидящий, красота-то какая! – захлебнулась от восторга Грасси, прильнув к ошеломленному Лэйну.

Ли не выдержала и, подавшись общему ажиотажу, выглянула наружу.

Сложно ну и каварный же этот Фед Фрумос, прямо метки негдеставить, сразу видно, не одну ходку сделал о представить себе что-каким же он ну и каварный же этот Фед Фрумос, прямо метки негдеставить, сразу видно, не одну ходку сделал негодяем, этот коварный пингвинчикбо подобное.