Месть Ледовой Гончей

До дальнобоев, лежащих в нескольких шагах, я добраться не успевал. Перезарядить подарок капитана – тоже. Боцман уже отстегнул от пояса клинок.

– Из-за вас…

Я поднял свой меч и облизнулся. За моей спиной ругались Фарри и Зиан, продолжая борьбу с дверью. Спереди надвигался Шестерня, и кто-то должен был его остановить.

«Но почему именно ты?»

– Он хотел помочь мне. Никто из вас никогда не помогал мне. А он хотел. Он вылечил мое плечо… А вы…

Когда корсар приблизился к подножью трапа, я спрыгнул вниз, встречая противника так, как учил меня Торос.

«Не жди первого удара».

Боцман взмахнул искривленным клинком, тщетно пытаясь поймать меня. Такой удар без труда сдержала бы и парка, но мне все равно удалось проскользнуть мимо. Уклонившись, я рубанул его по правой ноге, целясь в колено. Пират прошипел что-то и грузно завалился на бок. Лязгнул запор.

– Эд! Давай сюда!

Зиан ждать нас не стал, влетев в открывшийся проем. Шестерня извернулся, пытаясь зацепить меня кривым клинком, и я отскочил в сторону. Взбешенный боцман оказался между мною и спасительным выходом.

– Я столько сделал. Сделал плохого. Очень плохого! – загудел он. – Но не для того, чтобы вы все испор-р-ртили. Не для того.

Он пополз ко мне. Я пятился назад, глядя то на дверь, то на рывками приближающегося калеку.

– У вас есть все. У меня нет ничего. Нет жизни. Нет здор-р-р-р-ровья. А ты все погубил! Балиар-р-р-р полюбил меня. Он сказал, что поможет. Мое плечо не болит. Оно больше не болит. Оно двигается!

Он махнул клинком, метя мне в ноги, но я без труда уклонился. Достаточно было просто отступить на шаг назад. Свет шаманских фонарей призрачными огнями красил темный коридор, посреди которого черной тушей полз на меня человек, предавший свою команду ради обещаний сумасшедшего заклинателя льдов.

«Имеешь ли ты право осуждать его, Эд?»

Я отступил еще на несколько шагов, а затем с разбегу перепрыгнул ползущего Шестерню. Вернее – попытался это сделать. Боцман ловко перехватил мою ногу, и я грохнулся лицом о железный пол. В глазах засверкало от удара, но сознание меня не покинуло. Извернувшись, я клинком перерубил кисть пирата и пополз прочь. Шестерня заорал от боли.

Почему никто не пришел мне на помощь?!

Добравшись до трапа, я почувствовал, как меня подхватил кто-то за ворот и потащил наверх. Только там, когда захлопнулась дверь на нижнюю палубу, я понял, что это Фарри.

– Где все? Где?

Он ничего не ответил. Прислонился спиной к двери и медленно сполз вниз. А затем закрыл лицо руками.

– Что случилось, Фарри?

Внизу бесновался истекающий кровью Шестерня, он добрался до двери и колотил в нее, изрыгая проклятья. С каждой минутой его голос звучал все слабее. Внизу, в чреве третьей палубы, догорал труп шамана, и даже здесь запах гари драл мои ноздри. Внизу отправились в подледные чертоги порабощенные инструментарии «Звездочки», служившие какой-то загадочной цели прежде доброго и рассеянного старичка.

Но чувства в душе Фарри подсказывали мне, что это еще не все новости…

Глава девятая Освобождение

Первым в тамбур у трапа прихромал Сабля. Остановился, с изумлением глядя на нас.

– Че, уже?! Справились? Че орал-то, где Шестерня?

Я сидел на полу, и мое сердце потихоньку успокаивалось. Хотя поселилось в нем что-то темное, что-то совсем нехорошее. Сожаление? Я смотрел на огонек лампадки в руках пирата и понимал, что мимолетное движение пальцем, прервавшее жизнь безумца, далось мне не так легко, как выстрел в Головача. Вдруг мы поспешили? Меня мучила неуверенность в содеянном. Более того, если бы в тот момент мне предложили вернуться на час назад, то я бы не стал стрелять. Не знаю почему.

Сабля перевел взгляд на Фарри:

– Получилось? Балиар того… Кончился?

Тот кивнул.

– Быстро, мать. Драный демон, да вы прирожденные убийцы, – неприятно хохотнул приободрившийся пират.

Я вздрогнул от этих слов. Поймал себя на мысли, что было бы неплохо проснуться. Прекратить то, что день за днем накатывалось на меня в этой драной Пустыне. Как было бы здорово открыть глаза и оказаться в доме старика Раска, в Снежной Шапке. А еще лучше – дома, за тонкой стеной от кухни, где возится с завтраком жена моего двоюродного брата.

В груди стало тесно, глаза защипало. Проклятье, я не хотел жить так, как выходило. Не хотел. Но с каждым днем все становилось только хуже, и сбежать от неприятностей возможности не было. Кругом Пустыня, в которой караулят Эльм, зверодемоны и убийственный холод.

Перед глазами вдруг встало лицо Балиара, когда он вылечил меня от страшных ран после порки Мертвеца. Доброе, чуть отстраненное. Почему-то представлялось именно оно. Совсем не тот звериный оскал, которым встретил нас старик перед гибелью. Да, в Балиаре не осталось ничего из того прежнего шамана. Но, может быть, мы могли помочь ему. Могли решить все как-то иначе?

«Где были эти мысли, когда ты согласился на предложение Дувала?!»