Месть легких денег

Тут ей всегда вспоминался недоброй памяти Этьен Франсуа де Шуазёль, герцог д’Амбуаз, тот самый, что заявил: «После нас хоть потоп». И ведь можно сказать, что отчасти он воплотил в реальность своё кредо, устроив сладкую жизнь Франции XVIII века в виде Семилетней войны, которая поставила Францию на грань выживания.

Случилось это и благодаря мадам Помпадур, которая при бездарном распутнике Людовике XV заправляла делами Франции. Рассорившись в 1758 году с занимавшим тогда пост министра иностранных дел кардиналом Берни, герцогиня сменила его на герцога д’Амбуаз. Результат известен всем, кто хоть немного интересуется историей. И, как показывает дальнейшее развитие событий, Франция обожает наступать на одни и те же грабли. Ах, если бы только Франция! Фиг с ней, с Францией! Была бы цела и не знала невзгод матушка-Россия.

– Надо ещё георгины срезать, – вывел её из задумчивости голос Мориса.

– В гостиную?

– Да. А на кухню можно новые астры поставить.

– Хорошо, – ответила она, – ты иди пока, мой фрукты, а я срежу цветы. Нож ты взял?

– Да. – Он достал нож, который лежал к этому времени поверх фруктов, и протянул ей ручкой вперёд.

Нож был небольшим, с перламутровой рукоятью и острым лезвием. Использовался он только для срезки цветов и подрезания кончиков их стеблей перед тем, как поставить их в вазу.

– Съездили результативно? – спросил Морис как бы невзначай.

– Вполне. Матрона Буфетова и Виталий Кукушкин и впрямь расстались, – обронила она.

– Навсегда? – переспросил Морис.

– Как ты и предполагал, у Матроны теперь другой мужчина. Подробнее расскажу потом.

– Хорошо, – согласился он.

Когда Мирослава вошла на кухню, все фрукты уже были перемыты и разложены по вазам, а на столе в чашках дымился крепко заверенный свежий чай. На тарелках лежал нарезанный небольшими кусочками лимонный кекс. Он был ещё тёплым.

– Шура тебе этого не простит, – улыбнулась Мирослава и занялась цветами.

– Так он же ничего не узнает, – отшутился Морис и принёс из гостиной вазу для ярко-красных, жёлтых и белых георгинов.

– Бордовые и пёстрые ещё не раскрылись, – сказала Мирослава.

– Они всегда немного запаздывают, – кивнул Морис.

После чая он напомнил ей:

– Вы обещали рассказать, как вы съездили!

Вместо ответа она только пожала плечами, а потом спросила сама:

– Как ты думаешь, была ли у Реваковой близкая подруга?

– Я бы сказал, могла быть близкая подруга, – уточнил её высказывание Морис.

– Что ж, твой вариант тоже приемлем, – улыбнулась Мирослава, – и я даже догадываюсь, как её звали.

– Да? – протянул он недоверчиво. – И как же?

– Подожди минуточку, мне нужно позвонить клиентке.

– Если нужно, то звоните, – пожал плечами Морис.

Ирина Аркадьевна откликнулась сразу:

– Да-да, я слушаю вас, – произнесла она в трубку торопливо.

– Добрый вечер, Ирина Аркадьевна.

– Добрый, если вы считаете его добрым, – не скрывая печали, ответила Крапивина.

Мирослава пропустила мимо ушей замечание клиентки и спросила:

– Ирина Аркадьевна, припомните, пожалуйста, не говорил ли вам сын что-нибудь о подругах Реваковой?

– О подругах? – переспросила в замешательстве Крапивина. – Нет, не помню…

– Может быть, вам говорит о чём-то имя Диана? – продолжала настаивать детектив.

– Диана? – повторила Крапивина и почти тут же воскликнула: – Да-да! Конечно! Как это только могло вылететь у меня из головы?! У неё ещё фамилия экстравагантная!

– Экстравагантная? – на этот раз переспросила Мирослава.

– Да! Конечно! Чулкова!

– Чулкова? – В голосе детектива прозвучало недоумение, но она решила не выяснять, почему такая простая фамилия показалась клиентке экстравагантной. Если только экстравагантна сама носящая её особа, поэтому спросила осторожно:

– Вы видели эту женщину?

– Разумеется, нет! Впрочем, видела на фото.

– На фото?

– Сын как-то рассказал мне, что у Лидии есть очень красивая знакомая, некто Диана Чулкова. Я усомнилась в красоте подруги Ревякиной. Всё-таки сами понимаете, что она далеко не девочка. Виталика возмутило моё недоверие к его словам. Он завёлся и нашёл мне её фото в соцсетях. Женщина действительно оказалась очень красивой.

– Вы не знаете, где она живёт?

– По-моему, на улице Вишневского в Старом городе.

– А поточнее?

– Поточнее не знаю. Виталик говорил только, что квартира у неё шикарная. Они как-то с Лидией Ильиничной ездили к ней в гости.

– Почему же вы не сказали мне об этой Чулковой сразу? – с лёгким укором в голосе спросила детектив.

– Да я и думать о ней забыла! – искренне вырвалось у клиентки. – Если бы вы не напомнили, я бы никогда и не вспомнила о ней.

Мирослава тем временем постаралась припомнить улицу Вишневского. Там сплошь были дома старой, ещё довоенной застройки прошлого века. Называли их «сталинками». Может, что-то втиснули в виде точечной застройки в конце прошлого – начале нынешнего века.

И не успела она додумать до конца свою мысль, как раздался голос клиентки:

– Виталик говорил, что дом новый, типа элитный.

– Понятно, – сказала Мирослава. – А номер квартиры он не называл?

– Нет, говорил только, что этаж третий и в квартиру долетает запах липы.