Месть Медеи

— Уверена. Дело в том, что хоронят завтра одного крупного авторитета, Тагила Семибаева. Бывший бандит, а ныне честный бизнесмен, у них с партнером дилерская компания по продаже автомобилей. Недавно он подал на развод с женой, и собирался жениться на молодой девушке, беременной от него. Но пару дней назад он внезапно умер во сне. Так вот, и его невеста, и партнер по бизнесу уверены, что Семибаева отравили. Но официальная жена, а ныне законная вдова, отказывается от вскрытия и настаивает на кремации. Так что дело наверняка нечисто. Препятствовать ей никто не может, но на всякий случай Оскар хочет поснимать процедуру похорон. Я и еще два сотрудника пойдем на похороны, ты можешь присоединиться. Тебя ведь все еще интересует необъяснимая смерть во сне?

Необъяснимые смерти меня еще интересовали, и, немного подумав и повсхлипывав, я согласилась пойти с Машей. Рано утром мы встретились возле входа в больницу, на территории которой находился крематорий, и пошли к его входу, возле которого уже крутилось двое бравых молодцев в штатском. Народ потихоньку стягивался к крематорию, мимо нас прошло уже человек двадцать, внутрь заходили люди в зеленых халатах, сотрудники в штатском пошли за ними, чтобы поснимать на камеру присутствующих, а мы с Машей продолжали топтаться у входа. Маша была одета, как обычно, далеко не по форме, и выглядела очень даже гламурно: замшевые серые полусапожки на шпильках, черная кожаная юбка на ладонь выше колен, коротенький белый блестящий кардиган. Ее коллеги, похоже, были не в силах переключиться с созерцания ее длинных ног на лицезрение гроба, и потому то один, то другой выглядывали на улицу, пытаясь привлечь машино внимание.

— Ну зачем ты так вырядилась? — упрекнула я, кутаясь в серый невзрачный плащ. — Только внимание зря привлекаешь.

— Наоборот, конспирация! — заговорщески подмигнув, Маша слегка понизила голос и нараспев произнесла: — При виде разнаряженной в пух и прах блондинки никому и в голову не придет, что я из органов!

— Ага, подумают, что с панели!

Маша слегка надулась, но обижаться не стала, видимо, вспомнив о моей беде. Я и сама себе удивлялась — с чего вдруг решила нахамить любимой подруге? Я обычно и самым вредным клиенткам старалась не хамить, а тут… Нет, определенно, разрыв с Сашей сказался на моей психике самым отвратительным образом. Мы еще немного молча постояли, вздрагивая от порывов мокрого ветра.

— Ну что, идем? — собравшись с духом, предложила наконец Маша.

— А может, не стоит смотреть, как человека сжигают? — робко спросила я.

— Но его же не на наших глазах в огонь сунут! Просто гроб по рельсам въедет в специальное отверстие, а через некоторое время наружу выйдет уже урночка с прахом. — слегка нервно пояснила Маша.

— Все равно заходить не хочется. — выдохнула я.

— Тогда постой здесь, а мне надо войти. — рассердилась Маша и повернулась было к полуоткрытой входной двери, как оттуда раздался истошный женский визг.

Забыв про недавний спор, мы с Машей наперегонки кинулись к входу, столкнулись в узком проходе, но кое-как протиснулись внутрь и, помятые и растрепанные оказались посреди волнующейся толпы. Отовсюду раздавались женские крики, гул мужских голосов и чьи-то стоны. Мне удалось разобрать некоторые слова:

— Зомби… Он живой… Восстал из гроба…

Расталкивая толпу, Маша отыскала одного из сотрудников. На его лице читалось крайнее изумление. Я шла за ней по пятам.

— Что здесь произошло? — прокричала Маша, пытаясь перекричать общий гомон.

— Покойник… Тележка с гробом уже направлялась в крематорий, а труп вдруг взял и сел в гробу.

Через десять минут снаружи раздался вой сирены. Черная толпа в холле разбавилась людьми в серой форме. Гроб с трупом, вновь улегшимся на прежнее место, сняли с рельсов, и над ним склонился оперативно прибывший врач. Нам с Машей удалось пристроиться рядом с ним. На вид покойник было мертвее мертвого, и я не могла поверить, что еще недавно он подавал признаки жизни.

— Похоже, он мертв. — подтвердил мои сомнения врач. В этот момент глаза трупа широко распахнулись, и он с отсутствующим выражением во взгляде уставился прямо на врача. Мужчина в белом халате резко отшатнулся и, похоже, только усилием воли подавил крик.

Народ продолжал бестолково носиться вокруг. Труп с некоторым усилием приподнялся и сел, по прежнему глядя прямо перед собой неподвижным взглядом. На мгновение все смолкли, затем чей-то истошный вой, который мог бы заглушить любую сирену, разрезал тишину, подав сигнал толпе. Она завыла на десяток голосов, и я невольно заткнула руками уши. Но глаза оставались открытыми, поэтому я видела, как бывший труп внезапно встал, попытался выйти из гроба, но зацепился за бортик и с размаху грохнулся лицом вниз, на затоптанный пол.