Месть Медеи

Оскар вышел первым, за собой он вел упирающегося толстяка, крепко обняв его шею могучими руками. Адвокат трепыхался, дергался, даже пытался лягаться, но вырваться из крепких мужских объятий так и не смог. Мы с Машей плелись следом, понурив головы. Наша процессия проследовала в другой кабинет, и лишь там Оскар выпустил из рук свою добычу. Я без сил опустилась на стул. Обсуждать тут было нечего — допрос с треском провалился.

— Что теперь? — робко спросила я, когда толстяк, закончив угрожать Оскару различными карами, земными и небесными, наконец удалился.

— Завалено дело. — с досадой ответил Оскар. — Теперь она ляжет в больницу с сердечным приступом, и хрен ты вытащишь ее на допрос! А ее чертов адвокатишка и впрямь на меня жалобу накатает. Довел, дескать, несчастную до инфаркта. И ведь правда довел, что уж тут скажешь…

Такие выражения из уст всегда такого корректного, сдержанного Оскара окончательно убедили меня в том, что дело действительно плохо. Оставив Оскара улаживать скандал, мы с Машей вышли из управления. Немного погуляли по парку, поговорили о вчерашнем неудачном знакомстве в ночном клубе.

— Ну ладно, Артур тебе не понравился, так что же, на нем свет клином сошелся? Давай мы тебе другого парня подберем! Тебе встряхнуться надо, понять, что на свете, кроме твоего Саши, еще мужчины живут!

Я соглашалась с каждый ее словом, но категорически отказалась назвать тот день, когда я буду готова к очередному знакомству. Внезапно начавшийся мелкий дождик заставил нас прекратить прогулку, и Маша вернулась в управление полиции, а я в свой салон. В этот день почему-то пришло много клиентов, видимо, сказывалось полнолуние. Так что мне пришлось начать работать, и на некоторое время я забыла и о Злой фее, и о сбежавшем Саше.

Когда поток посетителей немного ослабел, ко мне подошла Зара:

— Ну как, не действует мой приворот?

— На моего мужа? Нет. — слабо улыбнулась я. — Но может, правильнее было бы его забыть, как ты считаешь? Я ведь еще молодая…

— Правильно говоришь! — с жаром подхватила Марина. — Нечего сохнуть по ним, гадам! Зара, правда, может, отворот ей сделаешь?

— Сделаю, бриллиантовая моя, все сделаю… — привычно затянула цыганка, но тут же спохватилась и деловито предложила: — Земфира, пойдемте, буду вас отвораживать.

Зара долго ходила вокруг меня с горящими свечами, сырыми яйцами и прочими магическими атрибутами, затем раскинула карты на Сашу и сильно побледнела:

— Земфира, похоже, тебе крупно повезло. Твоего возлюбленного ждет роковой удар. Хорошо, что тебя в это время рядом с ним не будет.

Я без всякого интереса посмотрела на разложенные карты. Да, есть он, пиковый туз, роковой удар. Что еще хорошего с ним может случиться? Его девица наставит рога, или кирпич на голову упадет? Неважно, меня это уже не касается.

— Земфира, вы зря мне не верите. — глухо сказала цыганка. — Мои карты правду говорят.

— Я верю. — прошептала я. — Но для меня это ничего не меняет. Мне нужен отворот.

Зара вздохнула, покосилась на меня, достала из ящичка гадального стола какие-то пузырьки с загадочными жидкостями, быстро накапала по нескольку капель из четырех бутылочек в маленькую рюмочку, потрясла полученную смесь. Жидкость зашипела, поменяла окраску с мутно-белой сначала на желтую, потом на зеленую, а потом стала и вовсе фиолетовой, подозрительно похожей на чернила. Цыганка удовлетворенно вздохнула и протянула рюмку мне:

— Вот, выпей, и забудешь про свой морок.

Я недоверчиво покрутила в руках рюмку, затем залпом выпила напиток. На вкус он еще больше напоминал чернила, То есть я их, разумеется, никогда не пила, но уверена — они оставили бы на языке точно такой же мерзкий привкус.

Поблагодарив Зару, я вышла в общий зал. Клиенты опять толпились возле столика администратора. Я прошла к себе, и тут же перед глазами вновь встал Саша. Какие еще напасти его ждут? Из глубин желудка поднялась невыносимая горечь, и я бегом кинулась в туалет. Меня вывернуло буквально наизнанку. Ничего себе, зелье отворотное! Так и концы отдать недолго, а у меня, между прочим, ребенок!

Я решительно вышла в зал и сказала Синтии, что чувствую себя неважно и потому ухожу. Марина и Федора, стоящие у столика, сочувственно посмотрели мне вслед. Зара, к счастью, уже успела удалиться к себе с очередным клиентом. Впрочем, предъявлять ей претензии я все равно бы не стала — и так было ясно, что вот в этой тошноте и есть весь сакральный смысл отворотного напитка. Дескать, из организма должна выйти любовная отрава, подтачивающая изнутри. Выйдя из салона, я внимательно прислушалась к себе — может, гадость и правда вышла? Но при мыслях о Саше на глаза по-прежнему наворачивались слезы.