Месть Медеи

Через полчаса мы подъехали к больнице. Спросив у вахтерши на входе, где находится онкология, я без помех прошла в отделение и, не сняв даже плаща, вихрем понеслась в нужную палату. Старый профессор лежал в одноместной палате, на прикроватной тумбочке стоял нераспечатанный пакет апельсинового сока и две бутылки минералки без газа. Рядом красовался натюрморт из дюжины груш, яблок и трех плодов киви. При моем появлении Эйнгард отложил потрепанную книжку, которую читал, и собирался было встать с кровати, но я замахала на него руками:

— Лежите, лежите! У меня к вам важное дело!

Я опустилась на табуретку у подножия кровати и начала рассказывать про Сашу. Чем дальше я говорила, тем хуже контролировала себя, и, дойдя до момента, когда увидела на каталке голого Сашу, покрытого простыней, я уже рыдала в три ручья. Профессор слушал, отвернувшись к стенке, его плечи мелко подрагивали.

— Лев Соломонович, миленький, на вас вся надежда. — сквозь рыдания выдавила я. — Мне срочно нужно противоядие, иначе отец моего ребенка навсегда останется овощем, безумным инвалидом…

— Деточка, мне очень жаль. — после некоторой паузы тихо произнес профессор. — Но в нашей лаборатории не разрабатывали противоядие против тетрадоксина.

— Но ваша Тамила… Она наверняка знает противоядие, раз ей приходится иметь дело с ядом! Мне нужно обязательно найти Тамилу. Только не говорите, что ничего про нее не знаете!

Наступило молчание. Лишь через несколько минут профессор вновь подал голос.

— Она и правда мне звонила тогда, когда вы у меня были. Но она и раньше меня не забывала. Единственная из всех моих учеников.

Оказалось, Тамила навещала старого профессора несколько раз в году. Она знала, что накоплений у Эйнгарда никаких, и помощи от государства он не получает. Поэтому на свои деньги покупала продукты, приносила теплые вещи зимой, относила в починку его сапоги. В лютые морозы, когда цены на отопление просто зашкаливали, она давала деньги на оплату квартиры.

— Без нее меня давно бы выселили из дома. Или я бы умер с голоду. — продолжал профессор.

Именно Тамиле профессор пару лет назад пожаловался на постоянные боли в желудке, и именно она убедила его пройти обследование. В больнице выяснили, что у профессора неоперабельный рак кишечника, и ему назначили постоянное облучение. Тамила опять же не осталась в стороне. Она где-то доставала препараты, хоть немного снимающие постоянную тошноту, в местных аптеках их не было, но видимо, у женщины были другие каналы. Она приносила в больницу свежие фрукты.

— Она была у меня в больнице вчера, сразу после того, как я сюда приехал. — продолжил старик. — Видите напитки и яблоки с грушами?

— А вы что-то пили? — оживленно спросила я.

— Н-нет… — после некоторой заминки сказал профессор.

— Разрешите мне взять одну минералку? — взмолилась я. — Я хочу отдать ее на анализ.

— Конечно, берите. — без раздумий разрешил профессор, протягивая мне бутылку, которую я сразу же сунула в сумочку. — А вторую я выпью сам. В конце концов, от судьбы не уйдешь. У меня есть и другое, но… Деточка, если я усну летаргическим сном, и меня признают умершим, разрешаю взять мое тело для исследование. Может, это как-то поможет медикам найти противоядие. Ты не волнуйся, я сегодня же оставлю все необходимые письменные распоряжения на сей счет.

— Но почему вы ничего не сказали, когда мы приходили к вам со следователем?

— Вы же сами все поняли. Она позвонила и умоляла меня ничего про нее не рассказывать. Клялась, что ни в чем не виновата, но, если ей припомнят прошлое, она наложит на себя руки, и ее ребенок останется сиротой. Я не мог ей отказать…

— Теперь сиротой остался мой ребенок… — горько сказала я.

— Деточка, мне очень жаль… Но я ведь все равно не знаю, где живет Тамила. — тихо сказал профессор. — И я никогда ей не звонил. Она всегда приходила ко мне сама.

— Наверняка вы знаете, как ее теперь зовут. Она меняла имя или фамилию?

— Понятия не имею. Вроде, замуж она больше не выходила, по крайней мере, ничего не говорила об этом мне. И звал я ее всегда Тамилой. Правда, вчера, во время своего последнего визита, она как-то странно говорила со мной… вроде бы, попрощалась.

— Тамилочка, когда ты еще придешь? Завтра? — спросил профессор, когда нежданная гостья собралась на выход.

— Никогда, Лев Соломонович. — спокойно ответила Тамила. — И вы меня не ищите… Мы с вами вряд ли увидимся еще.

— Я выполнил все, что ты просила. — встревожился профессор. Ему до боли в сердце не хотелось расставаться с последним человеком из своего прошлого. — Мне уже совсем немного осталось, я знаю, и так хотелось бы тебя увидеть хотя бы перед смертью. Ты на меня за что-то сердишься, Тамила?

— Нет. Только я больше не Тамила. — грустно ответила женщина. — Вспоминай меня как Медею.

Глава 11