Месть Медеи

— Тоня, подожди… — собираясь с мыслями, уточнила я. — Так в кафе к вам никто не подсаживался? Какая-нибудь цыганка, или восточная женщина?

— Нет, только официантки подходили… Сначала одна, потом Саша с другой заигрывать начал, с пухленькой блондиночкой… Ты думаешь, одна из них отраву подсыпала?

— Вряд ли… Да, судя по необычному веселью, Саша уже был отравлен. Кстати, обе официантки были молодыми?

— Ну да, обеим не больше двадцати, и то вряд ли, скорее всего, школьницы по вечерам подрабатывали. Или студентки, просто хорошо сохранились. Кстати, а почему ты про восточных женщин спрашиваешь?

— А что, все же была восточная женщина? — насторожилась я.

— Была, только не в том кафе. Раньше.

— Да рассказывай же, не тяни резину!

— Чего ты психуешь? — жалобно проскулила Тоня. — Мы еще днем ее встретили, в том кафе, куда на обед всегда ходим. Только сели за столик, к нам подваливает такая баба непонятного возраста в паранже. То есть… это, может, и не паранжа — такой черный балахон с капюшоном, надвинутым на самые брови, и белый платок, закрывающий подбородок и нос. Короче, только черные глаза из-под капюшона сверкают.

Завернутая в балахон женищна приблизилась к столику, за которым сидели Саша с Тоней, и хрипло произнесла:

— Молодые люди, мне что-то душно стало, воздуха не хватает. Я хочу немного в кафе отдохнуть, а официантки меня гонят, говорят, или заказывай еду или проваливай отсюда. А у мне муж денег на кафе не дал. Вы позволите мне пару минут посидеть за вашим столиком?

Добрый Саша тут же предложил незнакомке, что закажет ей чего-нибудь поесть, но женщина в паранже от еды отказалась, только еще раз попросила разрешения посидеть рядом. Разумеется, разрешение она получила, и молча просидела вместе с парочкой минут десять, не сводя глаз с их тарелок. Даже толстокожая Тоня чувствовала себя неуютно под ее взглядом, а у чувствительного Саши и вовсе бифштекс застревал в горле. Дождавшись, пока парочка съест второе и приступит к кофе, незнакомка хрипло поблагодарила за сочувствие, встала и вышла из кафе.

— Она могла подсыпать что-то в еду? — для порядка спросила я.

— В еду вряд ли, а вот в кофе — запросто. — просто ответила Тоня. — Дело в том, что я кофе не пью, только чай, а вот Саша был кофеманом. Официантка же перепутала заказ. И поставила кофе передо мной. Я взялась было за блюдце, чтобы подвинуть его вместе с чашкой Саше, но женщина в черном меня опередила. Она схватила одной рукой чашку, другой блюдце, немного приподнялась с места и с поклоном поставила блюдце перед Сашей. Я с изумлением смотрела на это — мне на миг показалось, что чашка с кофе исчезла вообще! Но оказалось, что ее просто полностью прикрыл просторный черный рукав паранжи. Через пару секунд чашка вновь появилась на свет, и была торжественно воодружена на блюдечко с повторным поклоном. Чистый цирк! Саша побыстрее выпил кофе, очень уж ему хотелось побыстрее уйти из кафе. Правда, та женщина ушла первой.

— Он ничего не говорил о том, что женщина в паранже показалась ему знакомой? Может, кого-то смутно напоминала?

— Нет… Он о ней ничего не говорил. Он вообще со мной в последние дни мало разговаривал. Я ведь уже объясняла — был слишком подавлен вашим разрывом. Вот и тут — довел меня до магазина, и уехал. А вечером приехал совсем в другом настроении…

Мы еще немного постояли на холодном ветру, затем я побрела к выходу. Тоня так же медленно шла рядом. У ворот больницы она вновь схватила меня за руку.

— Что еще? — повернулась я к ней.

— Полина… Ты в самом деле его заберешь?

— Да. Или ты сама хочешь его забрать?

— Нет, что ты! — испугалась девчонка. — Зачем мне свою жизнь калечить? Просто… у тебя же ребенок. Как ты справишься?

— Хочешь предложить помощь?

— Полина… Прости меня. Я соврала насчет ребенка. То есть я не беременна. Я думала, Саша — тот, кто мне нужен. Он был такой… добрый, я о таком всю жизнь мечтала. Не повезло…

— Тебе не повезло? — сорвалась я. — Почему вам всем жаль только себя? Почему никому не жалко молодых мужчин, превратившихся в полутрупы?

— Мне жаль… Мне очень жаль. — прошептала девчонка. — Мне не себя, а тебя жаль, Полина. Зачем он тебе теперь? Он же тебя бросил. А теперь… Я себе другого найду, об этом и волноваться не стоит. А ты… Ты же молодая, симпатичная, добрая… Зачем тебе гробить свою жизнь?

— Тоня, спасибо за заботу. Но я со своей жизнью сама разберусь. А ты — я хочу попросить — ты никогда больше не делай этого… — тихо сказала я. — Я имею в виду, не строй свой дом на чужих костях. Обманутые женщины часто становятся ведьмами. Или злыми феями. Сегодня отравили твоего любовника, а завтра могут отравить тебя.

— Ты хочешь сказать, что сама отравила Сашу? — не поняла намеков Тоня.

— Нет, Тоня, я его любила. И до сих пор разлюбить не могу. За меня вступилась неизвестная мстительница, против моей воли. — я попыталась улыбнуться. — Тоня, вокруг полно молодых свободных мужчин. Не стоит ради мужиков идти по трупам.

Девушка посмотрела на меня большими испуганными глазами, на всякий случай кивнула и, невнятно попрощавшись, скрылась вдали. А я пешком пошла в свой салон.