Месть Медеи

Я прикрыла опухшие от бесконечных рыданий глаза, яркий электрический свет перестал вонзаться в мозг, как раскаленный прут. Мне стало немного легче. Где взять противоядие? Мелькнула мысль все же воспользоваться предложением моих гадалок и принять их дар — путевку на острова, правда, исключительно на Карибские. А там отыскать жрецов вуду, броситься им в ноги и вымолить хоть немного противоядия. Остатки здравого смысла возражали — кто же из жрецов, если таковые еще и остались, захочет откровенничать с белым человеком, к тому же, даже не владеющим их языком, не знающим обрядов? Вряд ли их впечатлит их ломанный английский. Чем мне их разжалобить? Взять с собой фотографию Саши, пускающего слюни, и своей осиротевшей малышки? А может, потащить с собой на острова самого Сашу?

Я потрясла головой, отгоняя нелепые размышления. Никакие туземные жрецы мне не помогут. Моего мужа, вероятно, сумеет спасти только сама отравительница. А значит, я должна вычислить Медею! Но как? Я глубоко задумалась, слезы высохли на глазах. Ну где же ты, моя хваленая смекалка? Неужели ты насовсем покинула меня из-за бесконечных переживаний? Нет, я все же попробую рассуждать логически.

Я прислушалась — в квартире царила полная тишина. Даже Саша перестал судорожно храпеть во сне. Я наклонилась к деревянной тумбочке, выдвинула маленький ящичек и порадовалась, что, несмотря на все стрессы, память меня не подвела. В ящике оказались давно забытые мною блокнот и шариковая ручка. Я положила блокнот на поверхность тумбочки и стала записывать свои мысли. Итак, что мне известно про Медею?

1. Она травит мужей, которые оставили своих жен.

Вывод — скорее всего, коварных изменщиков ей «заказывают» сами брошенные жены.

2. Она звонит по ночам любовницам, и требует выкопать трупы.

Вывод — она одержима жаждой мести.

Все очень логично, но что мне это дает?

3. Она отравила моего мужа через несколько дней после того, как он меня оставил.

Вывод: не понимаю! Я-то Сашу не «заказывала»! Тогда кто?

Закрыв глаза, я все прокручивала в голове события последней недели. Та женщина, которая приходила к нам в салон… что она мне говорила? Она отказывается от услуг Медеи? От каких услуг? И почему она сообщила это мне? Наконец со скрипом проворачивающеся мозги не начали вращаться со скоростью ветрянной мельницы. Наконец, что-то в голове щелкнуло, и разбросанная мозаика сложилась в четкую картинку. Я попыталась найти в ней изъяны, но таковых не обнаружила. Подняв веки, я посмотрела на спящего Сашу и прошептала:

— Сашенька, спи спокойно, завтра я достану противоядие. Или умру сама.

Наутро мне на мобильный позвонила Маша:

— Поля, я звонила тебе домой, там никто трубку не берет! Ты где? У Саши?… В смысле, у свекрови? Ладно, не будем о грустном. Кажется, я вычислила нашу Злую фею! Помнишь, к тебе приходила женщина с жалобой на Медею? Так вот, сегодня мы возьмем эту Медею тепленькой!

Не веря своим ушам, я смотрела на трубку. Неужели Маша пошла тем же логическим путем, что и я? И так же, как и я, дошла до истины?

— Имя, сестра, имя! — некстати вспомнив старый фильм, хрипло попросила я.

Маша назвала имя. Я с облегчением вздохнула.

— Маша, моя помощь нужна?

— А как же! Нам надо добраться до ее лаборатории, или до пузырька с ядом, или добыть хоть какую-то улику! Да хоть мобильник с телефонами жен-заказчиц! Спровоцируй ее на что-нибудь эдакое, ну, не мне тебя учить!

— Ладно, что-нибудь придумаю.

Я повесила трубку и зашла в комнату, где спала Маруся. Малышка сладко сопела, и я осторожно провела рукой по ее еще полулысенькой головке. Бедная моя девочка возможно, сегодня ты останешься круглой сиротой. А может, послать все к черту, пусть преступницу ловят те, кому положено по долгу службы? Перед глазами возник образ мужа — сначала таким, каким он был раньше… а затем — распростертое на больничной койке тело, бессмысленный взгляд… Все сомнения разом пропали. Нет, я сделаю, как должно, и будь что будет!

Я тихо оделась, оставила маме на кухонном столе записку и, стараясь не хлопать громко дверьми, вышла из дома. До самого вечера я гуляла по городским парком, стараясь напоследок надышаться кислородом. Не хотелось верить, что этот день для меня будет последним, но все же… Мама пару раз звонила, чтобы узнать, когда я вернусь. Что я могла ей ответить?

Без четверти семь я подошла к углу улицы, на которой находился мой салон. Потрепанная белая машина посигналила, я подошла поближе и увидела на переднем сиденье Машу в джинсах и легком белом свитерке. Кроме подруги, в машине сидело еще два мужика, тоже без формы. Я села на заднее сиденье и спросила:

— А Оскар где? Он не принимает участия в операции?

— То есть как это не принимает? — обиделась Маша. — Вторая машина ждет за углом. Там еще четыре человека.

— Что, так много народу потребуется, чтобы справиться с одной женщиной?

— А если у нее найдется пара-другая сообщников? Лучше скажи, как улики добывать будем?